– Но в таком случае вы сшили это платьице для Джеральда, – сказала я.

Она кивнула.

– Да, для моего сына, Джеральда. А теперь мне надо его разыскать и показать это платьице. Я должна сказать ему правду.

Я ахнула и повернулась к Уэйну, но по его виду было ясно, что он уже знает обо всем.

– Так ли это необходимо? – мрачным тоном спросил Уэйн.

Я могла лишь удивленно переводить глаза с одного на другую.

Фрици улыбнулась с какой-то новой для нее убежденностью.

– Конечно, необходимо! Вся беда с самого начала была в том, что правду не говорили, пытались ее скрыть с помощью разного рода обмана! Пора положить этому конец. Даже если он возненавидит меня, надо с этим покончить.

Она прошла мимо нас, обогнула пруд, и нам с Уэйном не осталось ничего другого, как последовать за ней. На противоположной стороне пруда она на минутку остановилась, чтобы посмотреть на раскрытые клетки и на птиц, сидящих между растениями.

– Скоро вам придется вернуться обратно, мои дорогие, – сказала она. – Там вам будет лучше. Вы ведь не дикие птицы. Но не грустите. Я позабочусь о вашей безопасности – это мой долг.

Она подошла к двери в галерею, и вслед за ней мы вошли в освещенный золотистым светом зеркальный зал. Посреди сокровищ галереи на полу лежала бабушка Джулия. Ее лицо и красное платье были прикрыты простыней. Я увидела на ковре тяжелый испанский медный подсвечник и содрогнулась. Неужто Диа некогда купил где-нибудь в Севилье этот подсвечник?

Джеральд стоял рядом с телом и как-то недоверчиво смотрел на бабушку. Позади него стояла Кейт Салуэй.

Когда мы вошли в галерею, из главного здания появился Элден, и я поглядела на него новыми глазами. Элден был всего лишь Элденом и никогда не был никем иным.

– Я позвонил доктору, – сказал он, обращаясь к Уэйну. – Они сейчас же приедут из Шелби.

Уэйн поблагодарил его, но Фрици не видела никого, кроме Джеральда. Она хотела сразу же к нему подойти, если бы Уэйн не преградил ей дорогу.

– Подождите, – сказал он, а затем, обращаясь к Элдену, попросил:

– Вы не могли бы сходить за миссис Ниной? Элден, как видно, понял какой-то скрытый смысл, заключенный в этой просьбе. Он не спросил, куда она могла пойти, а сразу же направился назад, в дом.

Мы стояли молча, пока не услышали, как хлопнула парадная дверь. Только после этого Уэйн отпустил руку тети Фрици. Она подошла к Джеральду, держа в руках маленькое платьице, с которого все еще капала вода.

– Джеральд, – начала она добрым, но в то же время немного испуганным голосом. – Джеральд, мне… мне надо сказать тебе кое-что.

Кейт еще ближе подошла к Джеральду, он повернулся к ней с каким-то вопросительным выражением на лице. Видно было, что он оглушен и просто не в состоянии говорить. Кейт ответила за него.

– Я уже сказала ему, – сообщила она Фрици. – Малли убедила меня в том, что он должен знать правду.

Тетя Фрици ждала, жадно вглядываясь в его лицо, но не задавая никаких вопросов. Я подумала: если Джеральд нанесет ей сейчас удар, я этого не вынесу; мне отчаянно хотелось что-то сделать, чтобы помешать ему заговорить и нанести ей жестокий удар какими-нибудь беспощадными словами.

Его молчание побудило тетю Фрици разразиться нервическим потоком слов.

– Я… я хочу рассказать тебе о твоем отце, когда для этого будет время. Джеральд, он никогда не был таким, каким они его изображают. Они его никогда не знали, а я знала. Я хочу все тебе рассказать!

Джеральд впервые посмотрел ей прямо в глаза, и я увидела на его лице нечто такое, чего никогда не видела прежде.