– А в римском аэропорту?

– Звонок поступил на номер магазина сувениров. Однако у нас до сих пор нет информации о том, кто были люди, ответившие на звонки в Лондоне и Риме.

Тут попросил слова представитель гражданской авиации:

– Как вы считаете, какие причины могли побудить Тарика Хамзу именно сейчас ополчиться на автора и переводчика «Забытых стихов»?

Морван ограничился общими теоретическими рассуждениями насчет ислама и провокационного характера «Стихов». А что еще ему оставалось делать?

Слова попросил представитель таможенной службы:

– А как вообще мог Тарик Хамза проникнуть на французскую землю и не привлечь внимания соответствующих служб, если после убийства американского посла в Каире на его арест был выдан международный ордер?

Замдиректора казначейства, явно раздосадованный тем, что его заставили прийти на заседание накануне Рождества, заговорил, не ожидая, когда ему предоставят слово:

– Меня поражает, как мало мы знаем об этом человеке, несмотря на то, что на его арест выдан ордер!

И тут началось!

– Да наши границы как решето!

– Уважаемый, да у нас давно и границ‑то нет!

– У этого типа несомненно есть сообщники во Франции!

– А вы уже попросили о воздушной защите? Меня очень тревожит, что такой вот террорист, как этот Хамза, мог запросто позвонить в международный аэропорт.

– Фото уже передали во все спецслужбы и средства массовой информации?

Морвану пришлось повысить голос, чтобы призвать собравшихся к порядку. Камилла Субресо, сидевшая рядом с ним, начала осознавать всю серьезность сложившейся ситуации. Ее взгляд привлекли лежавшие на столе игральные кости, принадлежавшие координатору разведки. Она подумала, что в Морване причудливым образом сочетаются хладнокровие и тревожность. Недаром среди сотрудников разведки ходили слухи, что Морван якобы начал театральную карьеру в Лионе, но после любовного разочарования бросил сцену и поступил в полицию. Перед Камиллой, ожидавшей увидеть эдакого Джеймса Бонда, вдруг предстал администратор, пытающийся разрулить сложную ситуацию. Совещание по борьбе с терроризмом потихоньку превращалось в балаган.

– Дамы и господа, пожалуйста! – воскликнул он, встав, чтобы навести наконец порядок в зале.

Несмотря на небольшой рост, он выглядел весьма внушительно и говорил спокойно и громко:

– Возможно, я ошибаюсь, но мне представляется маловероятным, что Тарик Хамза находится в Париже.

– Почему?

– Насколько нам известно, у Тарика Хамзы интеллект значительно выше среднего. Он не может не отдавать себя отчета в том, что его мобильный с высокой степенью вероятности прослушивается. Наверняка он прекрасно понимает, что русские и американцы уже использовали частоту аппаратов такого типа для того, чтобы навести ракеты на Дудаева в Чечне и на Бен Ладена в Афганистане. Таким образом, я делаю вывод, что его телефоном наверняка пользуется кто‑то другой.

– Однако вы не можете быть в этом абсолютно уверены.

– Конечно, но мы думаем, что Тарик Хамза и его сообщники используют телефон для того, чтобы «подписаться» под своими прошлыми и нынешними преступлениями. Их разговоры слишком коротки, к тому же в такую погоду со спутников невозможно делать снимки, поэтому опасаться им нечего.

Морван передал слово представительнице Министерства здравоохранения.

– А почему вдруг Тарик Хамза решил устроить террористическую акцию во Франции именно сейчас?

Морван не успел ответить на этот вопрос.

– Сегодня двадцать четвертое декабря, канун Рождества – христианского праздника. Мне кажется, этой причины достаточно!

– Очевидно, «Забытые стихи» Клеман‑Амруша разозлили приверженцев Бен Ладена, – добавил представитель Гражданской авиации.