— Я их просто обожаю, — подтвердила Холли, чувствуя, что девочка ей сразу понравилась. — Ты американка? — поняла она наконец, что за акцент у Трейси.

— Наполовину, — ответила та. — Отец у меня американец, а мама англичанка. А что, разве так заметно? Я думала, мой акцент уже почти пропал. Я здесь живу уже три года, — она чуть повела плечом, рассеянно глядя в окно. — С тех пор как родители развелись. Мама открыла здесь частный детский сад, — опять улыбнулась Трейси. — Пожалуй, я скучаю по Калифорнии. И, конечно, очень скучаю по отцу, но ничего не поделаешь, приходится мириться с обстоятельствами. Ты, Холли, конечно, понимаешь, что я хочу сказать: не надо зацикливаться на неприятностях.

Холли кивнула.

— А мы только недавно переехали сюда из Лондона, — сообщила она в свою одавно переехали сюда из Лондона — сообщила ь, приходится мириться с обстоятельствами. но собираться вместе — сказалачередь. — Я подумала, детективный клуб — это хороший способ завести друзей.

— Так оно и есть! — воскликнула Трейси, всплеснув руками. — Ты познакомилась со мной.

Холли засмеялась.

— Значит, ты хочешь вступить в клуб?

— А что, нужно письменное заявление? — пошутила Трейси.

— Два человека для клуба — маловато. Может, нам лучше назвать себя детективным дуэтом? — со смехом предложила Холли.

Трейси тряхнула головой:

— Представляю вывеску: "Трейси Фостер и Холли Адамс — любители тайн и детективов!" — И она посмотрела на Холли искрящимися глазами. — Ну, что скажешь?

— Для меня в данный момент самая большая тайна, — раздался вдруг голос от двери, — это почему в кафе через дорогу никогда не бывает шоколадных чипсов.

Холли и Трейси обернулись. У двери стояла упитанная круглолицая девочка с темно-каштановыми волосами, выглядевшими так, будто по ним только что прошелся небольшой тайфун. Она посмотрела на любителей детективов сквозь очки в металлической оправе и не спеша двинулась к ним.

— Мне надо вступить в клуб, — объявила обладательница всклокоченной шевелюры, плюхаясь на стул. — Мама говорит, я слишком много времени провожу в одиночестве. Она мне велела побольше общаться со сверстницами. Вот я и пришла.

— Ты Белинда Хейес, да? — догадалась Трейси.

— Верно, — кивнула девочка. — А ты — Трейси Фостер. Я все время вижу твою фамилию в списках всяких спортивных мероприятий. Надеюсь, это не новый спортивный клуб? — подозрительно покосилась она на Холли. — Неужели я жестоко ошиблась?

— Не волнуйся, Белинда, это не спортивный клуб, — успокоила ее Холли. — А меня зовут Холли Адамс.

— Ну, слава Богу, — облегченно вздохнула Белинда. — Я готова на некоторые жертвы, чтобы доставить мамочке удовольствие, но носиться по корту с теннисной ракеткой в руках или еще что-нибудь в этом роде — простите, выше моих сил. Мне и с Мелтдауном забот хватает и двигательной активности, кстати, тоже, — усмехнулась она. — Мелтдаун — это моя лошадь. Шикарное имя, правда?

— У тебя есть собственная лошадь? — удивилась Холли.

Белинда кивнула.

— И на нее уходит вся моя энергия. Я вожусь в конюшне каждое утро. Мама, конечно, думает, что лошади сами себя приводят в порядок, судя по тому, как она распространяется о моей лени.