— Почему ты считаешь меня настолько полезной? Я никогда не занималась ничем даже отдалённо похожим.

Брайан с улыбкой подлил воды в мой опустевший стакан.

— Посуди сама, Элайна. Как ты думаешь, насколько коренные жители Оплота подходят на роль разведчиков? Эти люди выросли здесь, за Гранью Безопасности. Они никогда не бывали заграницей. Не только в Настрии, но и в какой‑либо другой стране (поскольку кроме как через Настрию, отсюда никуда не попасть). Они не представляют себе, что такое жизнь за пределами Оплота. Конечно, их можно многому обучить, но большинство из них никогда не сможет по — настоящему хорошо сыграть роль настрийца. Они проколются очень быстро, и беда в том, что мы даже не сможем заранее предугадать, на чём именно. Это просто люди из другого мира. Некоторые из них, наиболее способные, справляются с ролью информаторов. Им удаётся жить в настрийских городах, не привлекая к себе лишнего внимания, и потихоньку собирать слухи и сплетни. Читать газеты. И сообщать нам то, что удаётся разузнать. В случае необходимости они также способны сыграть роль связных. Такие агенты тоже нужны. Но этого недостаточно.

Поэтому мы всегда уделяем особое внимание иммигрантам. Людям, которые знакомы с жизнью в Настрии не понаслышке. И которым при этом мы с высокой степенью вероятности можем доверять. Однако и тут бывают сложности. Далеко не каждый иммигрант обладает подходящими способностями, подходящим характером, подходящим интеллектом наконец, чтобы заниматься подобной деятельностью.

— А я обладаю, — недоверчиво фыркнула я.

— Конечно. — В тоне Брайана не было и тени сомнения. — Ты очень сильный человек, Элайна. Хотя, возможно, в силу молодости ты не успела это понять. После того, что с тобой случилось, ты не сломалась, не забилась в угол, не возненавидела весь мир. Да, ты озлобилась на светлых — но в меру, совершенно оправданно, пропорционально их поступку. Рационально подошла к вопросу, нашла решение проблемы и, что немаловажно, нашла в себе силы изменить свою жизнь.

Я отнеслась к его словам скептически. В моём представлении я именно что озлобилась, и по — своему сломалась, и действовала не столько рационально, сколько под влиянием всё той же злости. Плюс, возможно, интуиции, которую едва ли можно приравнять к здравомыслию. Но я продолжила слушать.

— Но, конечно же, первое, на что мы обратили внимание, прочитав твою анкету, — это твой дар. При сборе информации он бесценен. И кроме того — что стало особенно важным для меня теперь, — он существенно снижает риск для тебя лично.

— Каким образом? — удивилась я.

— Представь себе, что нам необходимо получить сведения, содержащиеся в некоем документе, — предложил Брайан. — Это не записка из двух строчек, которую с лёгкостью запомнит любой, а, скажем, длинное письмо с массой терминов, данных и цифр. Или шифровка. Или, например, чертёж. Что будет делать в этой ситуации обычный агент? Он может похитить документ. В этом случае пропажу быстро обнаружат и попытаются перехватить. Другой вариант — этот документ скопировать. Но тогда агенту придётся надолго задержаться на месте 'преступления'. Либо уйти сразу, скопировать документ на безопасной территории и снова вернуться, чтобы положить его на место. Значит, по меньшей мере, ему придётся рисковать дважды. К тому же не исключено, что пропажу заметят и за этот короткий срок. Тебе же достаточно один раз бегло взглянуть на бумагу — и всё. Ты возвращаешь её на место и со спокойной совестью, как ни в чём не бывало, идёшь дальше по своим делам.