Брайан кивнул, показывая, что всё это понял.

— Информация нужна тебе срочно? — осведомилась я.

Вовсе не для проформы: я действительно была готова в случае необходимости сразу же засесть у себя в кабинете за копирование документов по памяти. Но Брайан с мягкой улыбкой покачал головой.

— Нет — нет, никакой срочности. Сначала отдохни.

Это радовало. Переодеться и умыться с дороги будет приятно. Да и перекусить не помешает: разбойники хоть меня и угощали, но сколько с тех пор минуло часов?

Перекинувшись с мужчинами ещё парой фраз, я собралась было отправиться в свои комнаты, но тут меня перехватил поднимавшийся по лестнице стражник. Барни, тот самый, с которым я поздоровалась на входе. Как видно, только что состоялась смена караула.

— Госпожа Элайна! — обратился он, остановившись в нескольких ступеньках от меня и смущённо косясь на королевских советников.

Заговаривать в их присутствии ему было неловко, но слишком уж не терпелось задать свой вопрос.

— Что, Барни?

— А вы сегодня сказку будете рассказывать?

Вообще‑то стражник водил на чтения своих дочерей, но спрашивал с такой интонацией, словно этот крупный усатый мужчина приходил послушать сказки ради собственного удовольствия. И, вероятнее всего, в этом было много правды.

— Буду, Барни, — улыбнулась я.

— Отлично! — радостно воскликнул он и, довольный, устремился вниз по лестнице, рассказывать остальным хорошие новости.

— Ты бы отдохнула, в первый‑то день, — проворчал Брайан.

— Ничего, до восьми ещё успею, — весело отмахнулась я.

По чтениям я и сама успела соскучиться.

Официально именно они и считались моим занятием. Вечером на площади собирался и стар, и млад, и я читала им то сказки, а то и истории посерьёзнее. Дик оказался прав: люди нуждались в подобной отдушине. К тому же, как показала практика, у меня неплохо получалось читать с выражением. Так что жители Оплота получали от таких чтений искреннее удовольствие.

Устраивались такие мероприятия далеко не каждый день, в частности для того, чтобы не привлекать излишнее внимание к моим отлучкам. Кроме того, по официальной, опять‑таки, версии, я время от времени уезжала, чтобы устраивать аналогичные чтения в деревнях (что я действительно делала, но намного реже), в том числе и самых удалённых.

С наслаждением отлежавшись в ванне после долгой езды верхом, я оделась в чистое, выбрав на сей раз не костюм, а платье, расчесала мокрые волосы и поела. Обед подали прямо в одну из отведённых мне комнат. Затем перешла в кабинет, положила перед собой несколько чистых листов и приступила к копированию. Всего двадцать минут спустя на столе лежала стопка из пяти документов, которые отличались от оригиналов лишь почерком, да отсутствием подписей. Зато их братья мирно хранились на территории Настрии в предназначенных для этого сейфах. И их обладатели понятия не имели, что в этих сейфах кто‑то успел похозяйничать.

Закончив работу, я на всякий случай ещё раз просмотрела документы, а затем направилась к Брайану. О встрече мы не договаривались, но опыт подсказывал, что он будет меня ждать.

Так оно и было. Постучав в дверь кабинета, я сразу же услышала приглашение входить. Брайан сидел не за столом, а в кресле.

— Рад тебя видеть, — улыбнулся он, вставая мне навстречу. — Будешь чаю? Или, может быть, вина?

Он усадил меня в точно такое же кресло, а сам направился к застеклённому шкафчику, в котором хранились напитки и посуда для оных.

— Чаю — с удовольствием, — откликнулась я, нагибаясь вперёд, чтобы положить документы на низкий столик. — Но только не вина. Не могу его видеть. Эти настрийские аристократы считают своим долгом вечно угощать посетителей красным полусухим вином.