‑ Ну‑ну, не льсти мне! Ты знаешь ко мне подход. Ладно, моя сладкая, свернешь на боковую аллею и проедешь немного вверх, в направлении площади Этуаль. Не до площади Берже. А до нашей площади, площади Парижа. У меня никогда не получалось называть ее площадью Шарля де Голля…

‑ Ришар, ты отвлекаешься!

‑ Там увидишь припаркованный «мерседес» с номером CD. Внутри будет встрепанный парень, которого зовут Или. Бабское имя, но так уж сложилось. Его правда зовут Или. Но поторопись, ибо хотя ночи и длинные…

Не дослушав падшего ангела, Ингрид направила машину к середине площади.

‑ У тебя что, пропеллер под матроской? ‑ спросила Лола.

‑ Я не люблю таких разговоров, таких людей, такие места…

‑ Жаль. Потому что ночь только началась, хотя кажется, что она уже в разгаре.

Ингрид припарковалась у боковой аллеи. Они вышли из машины и пошли в направлении Триумфальной арки, которая сверкала огнями за черными деревьями. «Мерседес» был в двух шагах. Они подождали, пока дверь откроется и выйдет молодой блондин.

‑ Возьми меня под руку, тогда мы будем выглядеть, как бабушка с внучкой, совершающие моцион.

‑ Выброси сигарету, а то бабушка получается не очень респектабельной.

‑ Ладно.

‑ А я выгляжу естественно?

‑ Только не бей его по лицу бутылкой мексиканского пива, и сойдет. Внимание, сейчас мы его сцапаем…

‑ What?  [Что? (англ.) ]

‑ На языке полицейских ‑ арестуем, поймаем. Давай, настройся, Ингрид. ХВАТАЙ ЕГО! ДАВАЙ, ЖИВО!

Лола была на добрую голову выше молодого человека, поэтому она с легкостью прижала его к кузову грузовичка. Для пущего эффекта Ингрид крикнула: «Полиция! Не двигаться!» Он пробормотал пару фраз, в которых слышалось раскатистое «р» . Его глаза бегали, как эти самые «р», он искал друзей. Соотечественников, надзирателей. Может быть, язык Ришара и был ядовитым, как жало змеи, но слова выбирать он умел.

‑ Мы знаем, кто ты. Тебя зовут Или.

‑ Я ничего не сделал.

‑ А кто говорит, что сделал? Не волнуйся, все в порядке.

На вид Ингрид дала бы ему лет семнадцать, у него на лице были угри и пробивались усы.

‑ Слушай меня внимательно, Или, ‑ вновь заговорила Лола. ‑ Мы не сделаем тебе ничего плохого. Ты отвечаешь на мои вопросы, и мы исчезаем. Растворяемся в ночи, как ниндзя. Ты нас видишь, и раз ‑ нас уже нет. Согласен? Ты понимаешь, что я тебе говорю?

Или кивнул. Лола сказала, что отпустит его, но он должен вести себя спокойно. Он поправил куртку и пригладил волосы. Спереди у него болталась дурацкая прядь, все время падавшая ему на лицо, а сзади он был выбрит практически наголо.

‑ Мы ищем маленького Константина. Последний раз он шлялся у Фобур‑Сен‑Дени. И не говори мне, что не знаешь его. Я знаю, что ты его знаешь. Мне так сказали.

‑ Что ты от него хочешь?

‑ Отвечай на вопрос, Или. Ты знаешь, где Константин?

‑ Константин сбежал, и я ничего не знаю. Вообще ничего. Он не хотел приходить сюда работать. Он сбежал. Я не лгу полиции, клянусь! Это правда.

‑ Если он сбежал, то твои начальники наверняка ищут его. И они должны были с чего‑то начать. Скажи нам, с чего.

‑ Клянусь, я не лгу полиции, я ничего не знаю.

‑ Тогда мы забираем тебя в участок, ‑ сказала Ингрид, напустив на себя суровый вид.

‑ Я ничего не знаю, клянусь, клянусь!

‑ А кто‑нибудь его знает? ‑ спросила Лола. ‑ Кто‑нибудь знает, где он?

‑ Может быть, повар?

‑ Какой повар?

‑ Я не знаю его имя. Я знаю ресторан. Иногда он давал поесть. Поэтому Константин ходил туда. На Пассаж‑Бради.

‑ Если ты мне наврал, то я вернусь завтра, и тебя отсюда выкинут. И это лучшее, что может с тобой случиться.