Насмерть перепугавшийся Брошек размахнулся, чтобы нанести второй спасительный удар. Однако Пацулка, яростно сверкнув глазами, ловко уклонился и ответил по всем правилам военного искусства: его удар был молниеносен и попал точно в цель. А именно — прямо в ямку, известную под названием «солнечное сплетение». Брошек скрючился от боли.

— Ты что, спятил? — простонал он.

— Я?! — взревел Пацулка. — Вон! Идиот! Гляди! Дверь!

Теперь, для разнообразия, чуть не задохнулся Брошек. Ибо одинокий порыв ветра (грозное предзнаменование грядущих четверговых гроз) настежь распахнул дверь часовни.

— Как это могло случиться? — прошептал Брошек. — Как?

— У-у! — зловеще протянул Пацулка.

Этим он хотел сказать, что ночью в часовне кто-то побывал. Ведь накануне вечером они своими руками тщательно заперли дверь. Правда, всего лишь на деревянную щеколду, которую и ребенок мог легко повернуть. Ребенок, но… не ветер.

— Может, щеколду сорвало с гвоздя? — неуверенно предположил Брошек.

— Пффф, — презрительно фыркнул Пацулка.

На протяжении последующих трех минут — то есть еще до завтрака — была объявлена тихая тревога и проведено блиц-совещание. Все как один согласились, что после завтрака надо бежать в часовню, соблюдая при этом особую осторожность, чтобы, не дай Бог, не вызвать подозрений у родителей. Но как, каким способом?

— Как дети, — сказала Ика. — Мы с Каськой будем перебрасываться мячом, постепенно приближаясь к часовне, и как бы случайно закинем его внутрь. Никого не удивит, что вслед за нами вся ватага детишек ввалится в открытую дверь.

— Умница, — сказал Брошек. — Значит, так: я дежурю, не упуская из виду девочек, Влодек проверяет, на месте ли Тощий и Толстый, Пацулка по пути за газетами выясняет, как дела у автомобилистов.

Пацулка сердито запыхтел в знак протеста.

«Да вы что? — можно было прочитать в его взгляде. — Наконец-то начинает что-то происходить, а я должен идти за газетами?»

— Ничего не попишешь, Пацулка, — решительно сказал Брошек. — Порядок есть порядок. Придется тебе пойти. Заодно, — добавил он, — поглядишь, не завезли ли в ларек «раковые шейки».

Пацулка явно смягчился.

— И-и-и, — махнул он рукой и сердито буркнул: — Взятка.

Ни от кого не укрылось, что сердится он теперь уже на себя. Предложение поинтересоваться ситуацией с «раковыми шейками» действительно попахивало подкупом, и все это понимали. Однако отказаться у Пацулки не хватило сил.

Итак, сразу же после завтрака Пацулка отправился за газетами. Короткие его ноги заработали весьма энергично. Мало кто мог бы за ним угнаться.

Влодек якобы пошел прогуляться по опушке. Путь его, разумеется, пролегал мимо сарая и палатки. Ему повезло: полог палатки был слегка приподнят, и из-под него торчали две огромные ножищи. Следовательно, магистр Потомок был у себя. А едва Влодек, обогнув сарай, задумался, как бы ловчее заглянуть внутрь, в окошке появилась небритая физиономия Толстого. Он смотрел прямо на Влодека с таким безразличным выражением лица, с каким смотрят на бесполезный и не заслуживающий внимания неодушевленный предмет. Влодек почувствовал себя глубоко оскорбленным.

«У-у-ух, — подумал он, — съездить бы разок по этой пиратской роже…»

Однако вести себя надлежало сдержанно и культурно.

Влодек слегка поклонился.

— Здравствуйте. Доброе утро, — вежливо поздоровался он. — Как спалось?

Толстый не ответил.