Ика не любила, чтобы ею командовали.

— Сама знаю, — сказала она. — Я пойду к Краличеку и компании и доложу им про потрясающее открытие.

— Правильно, — сказал Брошек.

— А ты? — спросил Влодек. — Ты что собираешься делать?

— Я, — твердо сказал Брошек, — хотя это и не слишком красиво, быстренько обыщу сарай.

— Нельзя обыскивать сарай без охраны, — возразила Ика. — Представляешь, что будет, если Толстый тебя там застукает?

Брошек посмотрел на нее с благодарностью. И снова задумался.

— Что будет? — спросил он у самого себя. — В том-то и штука…

— Какая еще штука?

— В том-то и штука, что этого нельзя предсказать.

Влодек постучал себя по лбу.

— У тебя что, крыша поехала?

— Кончайте, вы! — рассердилась Альберт. — Предложение Брошека с Икиной поправкой принимается как вполне разумное. Пан магистр остается, а мы уходим.

Магистр, ничего не понимая, недоуменно уставился на своих юных друзей. Ему вдруг показалось, что «любопытные ребятишки» преобразились: с детских физиономий на него смотрели четыре пары взрослых глаз. Однако он решил, что ошибается. «Забавляется детвора», — подумал рассеянно магистр Потомок и, забыв обо всем на свете, погрузился в созерцание картины.

— Гм, — буркнул он себе под нос. — Влияние новосондецкой школы? Возможно… очень возможно…

Тем временем Влодек и Катажина, захватив корзинки, отправились в лес. А Брошек с Икой подошли к сараю и внимательно, хотя и незаметно для постороннего глаза, огляделись по сторонам.

— Ты уж поосторожней, пожалуйста, — попросила Ика.

— Не по душе мне это занятие, — вздохнул Брошек. — Но ведь без этого не обойтись, правда? Как ты считаешь?

— Да, пожалуй, — прошептала Ика.

— Ничего не поделаешь, — пробормотал Брошек.

Однако заходить в сарай не торопился. Тянул время, будто чего-то ждал.

— А как ты думаешь, — спросил он еще, — Толстый и в самом деле разбирается в искусстве?

— Это только еще больше его компрометирует, — без колебаний ответила Ика. — Вор должен знать, на что поднимает руку. Мне кажется, с Толстым все ясно. Как он ни прикидывается тупым хамом, бесценный шедевр настолько его поразил, что заставил забыть об осторожности. И он себя выдал.

— По-твоему, он не откажется от своей затеи?

— Уверена, что не откажется.

Брошек потер лоб.

— Одного только я никак не могу понять, — задумчиво проговорил он.

— Я тоже.

— Ну, скажи.

— Нет, ты скажи.

В конце концов оба воскликнули хором:

— Стасюрек!

Несмотря на то, что фамилию капрала они произнесли одновременно, им даже в голову не пришло загадать желание и назвать цветок на восьмую букву алфавита. Подозрение было слишком серьезным и со вчерашнего для не давало им покоя. Особенно Ике. Она-то знала капрала дольше, чем остальные, и тем не менее, возмутившись, первая бросила обвинение в его адрес. Хотя все, что они успели за три года узнать о Стасюреке, никоим образом не вязалось с его странными поступками, с закулисными переговорами с Толстым и так называемым «обыском».