— Нет, не могу поверить, чтобы капрал… — начал Брошек.

— Я тоже не могу.

— А ведь… — вздохнул Брошек.

— А ведь… — с горечью повторила Ика. И добавила: — Это надо еще хорошенько обдумать.

Последняя фраза немного развеселила обоих, и Брошек решил, что настало время проверить, действительно ли капрал Стасюрек не обнаружил накануне в сарае ничего подозрительного.

— Ну, я пошел, — вздохнул он. — А ты гляди в оба.

Ика кивнула с веселой улыбкой, но сердце у нее тревожно забилось. Брошеку угрожала двойная опасность. Во-первых, огромные тяжелые кулаки Толстого. Вторая опасность была не столь реальной, но не менее грозной. Что будет, если Толстый, застукав их в сарае, обвинит в попытке совершить кражу со взломом?

Брошек бесшумно, как тень, скрылся за сараем. А Ика, обратившись в слух, приготовилась к долгому томительному ожиданию. Однако она ошиблась.

— Черт! — уже через секунду услышала она восклицание Брошека.

— Что случилось? — крикнула Ика и бросилась за сарай. — Что случилось?

— Гляди! — сказал Брошек, указывая на окно сарая, в которое — неизвестно, кем и когда, — была по всем правилам вставлена решетка из тонких, но прочных стальных прутьев. Не могло быть и речи о том, чтобы между ними протиснуться.

— Ну и ну, — сказала Ика. — Положение осложняется. Или нет: скорее, проясняется.

— Как прикажешь это понимать?

— А ты сам не догадываешься? В каких случаях в окна вставляют решетки?

— Когда внутри есть что-то ценное, — сказал Брошек.

— То-то и оно, — подтвердила Ика.

Поскольку данное Брошеку задание оказалось невыполнимым, они с Икой решили отправиться к Краличекам вместе. Хотя с каждым часов Толстый падал в их глазах все ниже и ниже и уже почти не осталось сомнений, что он-то и есть циничный преступник, ни у пана Краличека, ни у пана Адольфа не было алиби на вчерашний вечер, да и пани Краличек чересчур уж напугало появление в Черном Камне капрала Стасюрека.

— Даю слово, — раздраженно сказала Ика, когда они уже перешли мост, — что я первый и последний раз впутываюсь в уголовную историю. Подозревать всех вокруг — сомнительное удовольствие! Еще неделя таких забав, и я начну искать краденые картины у себя под подушкой!

— А я, честно говоря, — признался Брошек, — склонен доверять людям и, боюсь, не гожусь в работники следственных органов. Тем более что капрал Стасюрек…

И тут вдруг Брошек, оборвав фразу на полуслове, замер с раскрытым ртом.

— Погоди, — сказал он наконец вздрогнувшей от неожиданности Ике. — А что, если… Мне кое-что пришло в голову. Послушай…

И он коротко сообщил, что именно пришло ему в голову, а затем столь же коротко и вразумительно доказал обоснованность своей догадки.

Ика слушала его, разинув рот.

— Не может быть! — прошептала она. — Хотя… — это она добавила, подумав минуту, — все может быть! — И спросила: — Что же мы будем делать?

— Тщательнейшим образом обсудим все с Пацулкой, — изрек Брошек; казалось, он сам боится себе поверить.

— Но в таком случае… — начала Ика.

— Здесь мы ничего не придумаем, — решительно заявил Брошек и направился к домику, крытому красной черепицей.

А поскольку перед обитателями домика им надлежало предстать в облике легкомысленных щенков и любопытных детишек, уже через минуту два серьезных озабоченных человека принялись несерьезно что-то выкрикивать, глупо хихикать и с разбегу перепрыгивать лужи.