Но при одной лишь мысли о бородатом великане у Жемчужинки подкосились ноги. «Легко сказать — поищу бородача. Где я должен его искать? И что должен Делать, если вдруг найду его? Не захочет ли он превратить меня в паштет?» Такого рода сомнения и опасения одолевали Жемчужинку, когда он рассматривал таинственный электропровод, исчезающий в густых зарослях терновника.

У меня есть план действий, — заявил не знающий сомнений Манджаро. — Я пойду вдоль провода в сторону замка, вверх, а ты пойдешь вниз.

А если провод окончится?

У такого провода всего два конца, а на двух концах и две разгадки тайны, — философски заключил Манджаро. — Ну, пока! — Он взмахнул рукой. — Встретимся за обедом.

Склонившийся над проводом Манджаро исчез в кустах. Малыш Жемчужинка остался один. Он не мог избавиться от неприятного ощущения, что кто-то издали следит за ним. «Если это тот бородатый великан, то плохо мне придется», — подумал Жемчужинка, съежившись от страха. Он укрылся в терновнике и в раздумье посмотрел на провод. Но на долгие размышления не было времени. Он получил от Манджаро важное задание, а так как был аккуратным и исполнительным пареньком, то тут же начал медленный спуск, следуя вдоль скрытого в кустах провода.

Задание оказалось довольно сложным. Белая нитка провода то и дело пряталась в густых зарослях. Жемчужинке пришлось преодолевать заграждения из колючих веток, продираться сквозь чащу, проползать по каменным осыпям. После нескольких минут такого утомительного марша он весь вспотел, стало трудно дышать, лицо, руки и ноги покрылись царапинами.

К счастью, путь оказался недолгим. Вскоре Жемчужинка с удивлением увидел перед собой небольшую поляну, а на ней две желтые палатки. Провод заходил прямо в ту из них, что находилась ближе к зарослям. Богусь с радостью констатировал, что один конец таинственного провода найден. Он пристроился за кустиками карликового можжевельника и, вжавшись в землю, с бьющимся сердцем наблюдал за палатками. Они были довольно большие, видимо, шестиместные. Вход в них находился с противоположной стороны. На растяжках палаток сушилось белье: носки, рубашки, полотенца. Они развевались на ветру, как флажки на паруснике. Было тихо. Казалось, что в палатках никого нет.

Внезапно послышалось тихое постукивание пишущей машинки. В ничем не нарушаемой тишине летнего дня звук этот казался пугающим. Потом он прекратился, чтобы через минуту снова посыпаться сухими ударами, похожими на град, бьющий по туго натянутому полотну палатки. Затем послышался чей-то голос. Из своего удаленного укрытия Жемчужинка не сумел разобрать ни слова и решил подползти поближе. Он полз, не поднимая головы над густой травой, прижимаясь к земле, как крадущийся зверь. Его заслоняли бурьян и широкие зонтики лопухов. Задержавшись у вбитых в землю колышков, фиксирующих оттяжки, Богусь слегка приподнял голову. Отчетливо слышимый стук машинки теперь раздавался, казалось, прямо над ухом. Когда же он прекратился, удалось расслышать веселый мужской голос:

— Ну, на сегодня, пожалуй, хватит. Жемчужинка плотнее прижался к земле. Если бы он только мог, то распластался бы на ней, стал незаметным пятнышком, влепился в камень. Но тут послышался мягкий женский голос:

— Если духам будет угодно, они позволят нам закончить все на этой неделе.

Жемчужинка почувствовал, как по спине у него пробежал холодок, однако не осталось уже времени, чтобы задуматься над своим бедственным положением, так как снова прозвучал громкий и приятный мужской голос:

— Духи находятся на нашем иждивении. А вообще я думаю, что профессор сумеет все уладить в Варшаве.

А где сейчас наши духи? — звонко рассмеялась женщина.

Одни пошли к замку, другие — купаться в озере, — прозвучало в ответ.