И тут Пит вспомнил о фонаре с камешками, спрятанном им под скалой.

Со слабой надеждой, что ему удастся перехитрить Енсена, он повернул в обратный путь. Неподалеку от тройного перекрестка он увидел сложенную им стрелу, указывающую на большой камень.

Фонарь был там.

Теперь он жалел, что не оставил жемчуг в фонаре. Но ослиный череп казался таким надежным убежищем! Кто мог предсказать землетрясение? Теперь он не торопился. Чтобы обмануть Енсена, все надо было тщательно продумать.

Единственной слабой надеждой Пита было то, что Енсен схватит фонарь и не станет открывать его.

Он дошел до участка с обрушенной кровлей и пополз на животе к тому концу, где его нетерпеливо ждал человек, уже увидевший в узком лазе свет фонаря.

— Давай скорее, — кричал Енсен. — Я уж подумал, что ты там крутишь. Тебе же лучше поторопиться.

Пит не спешил. Он тащился как можно медленнее, сердце его учащенно билось. Наконец, он выбрался из лаза, выпрямился и принялся стряхивать с одежды пыль и каменную крошку. Енсен не дал ему закончить свой туалет.

— Давай сюда фонарь, — рявкнул Енсен и, выхватив фонарь из-за пояса Пита, помахал им в воздухе, почувствовал его тяжесть и быстро сунул к себе в карман.

— А теперь пошли, — скомандовал он. — Надо побыстрее отсюда выбираться.

Размашистым шагом он двинулся к выходу из подземелья. Пит, не веря самому себе, последовал за ним.

Но, едва пройдя десяток шагов, Енсен остановился и повернулся к Питу.

— Почем знать, ты, может, чего-то и придумал, — проворчал он. — Не очень-то я доверяю этим штучкам. Слишком ты смышленый для своих лет.

Он выдернул из кармана фонарь, отвинтил дно колпака и сунул туда палец. Ноги Пита сами по себе пришли в движение. Он осторожно начал продвигаться мимо Енсена, надеясь проскочить вперед прежде, чем тот заметит его движение.

Он быстро шагнул вперед, но как раз в этот момент великан выбросил в сторону ногу и поддел Пита подножкой. Пит с размаху растянулся на каменном ложе галереи и некоторое время лежал ошеломленный, потом медленно, морщась от боли, стал приподниматься.

Но теперь Енсен уже увидел, что вместо бесценных жемчужин фонарь прятал в себе несколько мелких камешков, завернутых в носовой платок. Он рассвирепел настолько, что почти потерял дар речи. Бормоча нечленораздельные ругательства, он рывком поднял Пита и выхватил нож.

Даже в неярком свете фонаря лезвие сверкнуло грозно.

Держа Пита за ворот, Енсен приставил нож к его спине и коротко бросил:

— Иди!

И Пит пошел, слыша за спиной тяжелое дыхание разъяренного человека.

— Ты понимаешь, что это означает? — сказал Енсен, когда ярость несколько отпустила его. — Мистер Вон дал мне полную свободу, если вы попробуете валять дурака. Через несколько часов поднимется солнце, но никто из вас его не увидит!

Пит даже и не пытался объяснить, что же произошло с жемчужинами. Да Енсена это ничуть не интересовало. Он знал только одно: жемчуг ему не отдан.

Вскоре они вышли к пещере, которая была входом в шахты. Свет фонаря тускло осветил свернувшиеся у стенки пещеры фигурки Чанга и Пита; мальчики, казалось, спали, за ними смутно угадывались тени двух их сторожей.

— Встать! — рявкнул Енсен. — Поживей двигайтесь! Нам надо избавиться от этой обузы и убраться отсюда по-скорому.

Два человека медленно, словно нехотя, поднялись, и вдруг в их руках оказались револьверы, и с полдюжины фонарей образовали вокруг Пита и Енсена горящее кольцо.