— Хашишим! — вопил Хадир. — Хашишим!

Ассасин с крашеными волосами рванулся вверх по мраморным ступеням и бросился на Бейбарса. Султану грозила неминуемая смерть. Он не успел даже подняться. Ассасин замахнулся для удара, но Омар ринулся наперерез. Ассасин свирепо вскрикнул и вонзил кинжал в грудь Омара. Тот обмяк, упав на колени Бейбарса. Дико завизжали женщины. Второй ассасин с кинжалом бросился к трону, но его сразил стоявший рядом с наследником Калавун.

Омар ловил ртом воздух.

— Схватите его! — прорычал Бейбарс, прижимая к себе Омара. — Я хочу знать, кто их послал!

Ассасин с крашеными волосами стоял не шевелясь. К нему бежали воины, но прорицатель оказался проворнее. Издав пронзительный крик, он прыгнул на ассасина с выхваченным кинжалом. Гвардейцы опоздали — Хадир расправился с соплеменником.

Бейбарс нежно опустил Омара на подушки и рявкнул не оборачиваясь:

— Лекаря! — Затем погладил бледную щеку Омара: — Погоди, сейчас полегчает.

Омар облизнул сухие губы, посмотрел на Бейбарса. Слабо улыбнулся:

— Ты выглядишь таким усталым, садик.

Он поднял руку, пытаясь коснуться лица Бейбарса, но не донес. Рука безжизненно упала.

Омар конвульсивно дернулся и затих.

Бейбарс хрипло вскрикнул, сгорбился над другом, захватив в ладони его лицо.

— Не смей, Омар. Не смей. — Султан встряхнул умирающего за плечи. — Я повелеваю тебе встать!

Но воля султана бессильна перед властью Всевышнего. Прибыл лекарь, но не смел приблизиться. Оставалось лишь одно. Бейбарс наклонился к уху Омара и прошептал:

— Ашаду ан ла илаха илла-лла. Ва ашхаду анна Мухаммадан расул-Улла. Нет Бога, кроме Аллаха. Мухаммед — его пророк.

44

Темпл, Акра

19 сентября 1271 года

— У тебя ничего не вышло.

Уилл оглянулся. У бойницы стоял Эврар. Он запыхался и вспотел, пока поднимался на стену.

— Я знаю, — сказал Уилл и снова вгляделся в позолоченную солнцем равнину. Она простиралась на восток к Галилее, где земля поднималась, чтобы встретиться с небом. Что там дальше, за этими горами, он не знал, но очень хотелось.

— Бейбарс жив и здоров, — подал голос Эврар.

— Я сказал, знаю.

— Однако убит его близкий друг. Султан послал войско разобраться с ассасинами. — Капеллан подошел в парапету. — Я им не завидую. Говорят, султан страшен в гневе.

— Они знали, на что идут.

— Но подвигнул их на это ты.

Уилл посмотрел на капеллана.

— Вы, конечно, никогда мне этого не простите, Эврар, но кто-то должен начинать. Ваше стремление к миру достойно похвалы, но если другая сторона против, то это все пустые хлопоты.

— Мое стремление? — вскинулся Эврар. — Как ты можешь себя отделять от братства?! Да, у нас разные мнения, но в конце концов мы договариваемся и действуем сообща. Ты же творишь самосуд. Видно, забыл де Ридфора и Армана?

— Вы не можете сравнивать меня с ними.

— А почему? Они использовали «Анима Темпли» для своих целей. А кому служил ты, давая ассасинам наше золото?

— Нам, — ответил Уилл с вызовом. — Ордену тамплиеров, христианству.

Эврар ткнул в него пальцем:

— Убить султана и сделать из него мученика — это в наших интересах? Или христианства? Не обманывайся! Ты делал это для себя. Чтобы отомстить за отца. — Капеллан тяжело закашлялся и выплюнул за парапет комок мокроты.