|
Заместитель директора. По данным регистратуры – прибыла. Мужчина. Может быть, охранник вообще все это выдумал? Заместитель директора. Пока, без доказательств, утверждать ничего не могу. Мужчина. В таком случае я убежден: моя жена находится в клинике. Полураздетой уйти отсюда она не могла. Да и в такую рань был открыт лишь служебный вход, который бдительно сторожит охранник. Заместитель директора. Если я узнаю что-нибудь, немедленно сообщу вам. И все же поду-майте сами: взрослый самостоятельный человек средь бела дня заблудился в клинике. Не уверен, что полиция поверит подобным россказням и заинтересуется этим делом. Мужчина. А может быть, ее по ошибке насильно поместили в клинику? Заместитель директора. Это могло произойти лишь в том случае, если ваша супруга отка-залась подвергнуться осмотру. Мужчина. Поместить сюда кого-нибудь не так-то просто; человек, не имеющий отноше-ния к клинике, едва ли смог бы это сделать. Заместитель директора. Пока достоверно известно одно: кто-то вызвал «скорую по-мощь». Мужчина. Что же все это значит? Заместитель директора. Если придерживаться фактов – произошло страшное несчастье. Что же касается моей компетенции – я сделаю для вас все от меня зависящее. Но мне прежде всего необходимы факты. Возможно, их сообщит охранник; поскольку ведется проверка его по-казаний – подождем результатов. А пока, в первую очередь, необходимо доказать вашу собст-венную невиновность. Мужчина. Ну, это уж слишком. Заместитель директора. Я лишь рассматриваю возможные варианты. Мужчина. Я – жертва. Заместитель директора. Другими словами, всю вину вы возлагаете на клинику? Мужчина. Не знаю, что и думать. Заместитель директора. А что, если для начала посоветоваться с управлением охраны? Нужно самим удостовериться во всем на месте – иначе не избежать ошибок. Ведь и время, и ме-сто точно установлены, следовательно, чтобы вернуться назад, к моменту происшествия, нуж-но расспросить людей из приемного покоя амбулаторного отделения. Может, удастся без особо-го труда найти двух-трех свидетелей. (После этого заместитель директора клиники, который спешил на заседание Совета, ушел, а я – «мужчина» – был представлен его секретаршей главному охраннику. Обо всем происшедшем я составлю позднее подробное донесение, пока привожу запись показаний охранника, бывшего свидетелем госпитализации жены. Лицевая сторона той же кассеты. Показатель счетчика – 206. Впоследствии достоверность сказанного подтверждена на детекторе лжи.) – Если бы сэнсэй , заместитель директора клиники сразу подробно расспросил меня, я рас-сказал бы обо всем без утайки. И наверно, было б еще не поздно все уладить – в общем, я весьма сожалею. Прежде всего – как больная, которой вы интересуетесь, была доставлена в клинику. Когда из центральной станции «скорой помощи» поступило распоряжение госпитализировать больную, примерно через полчаса, а точнее – в четыре часа шестнадцать минут прибыла машина «скорой помощи», больная и санитары о чем-то громко спорили. По словам старшего санитара, больная, которая вела себя смирно, пока машина не остановилась у ворот клиники, вдруг начала шуметь, а там и вовсе отказалась выходить из машины: я, говорит, не больная, я совершенно здорова. По-дойдя к ним, я стал убеждать больную, что несведущий человек сам себе поставить диагноз не может, пусть ее по крайней мере осмотрит дежурный врач, но она меня и слушать не хотела, и в конце концов пришлось отказаться от вызова дежурного врача и медсестры. Но тут заартачились санитары: они, мол, не могут торчать здесь до бесконечности, им пора уезжать. Я им в ответ: а мне что прикажете делать; тогда они сказали: в клинику-де везти здорового человека они бы не имели права; возразить мне было нечего, к тому же старший санитар Оно – мой приятель, вот и пришлось подписать направление и принять больную. |
