Подчеркнем, что исследователи в настоящее время не изме­рили опытным путем все биополе человека как таковое. Они даже не представляют, что же они должны измерить и какой получить результат. Вопрос пока что остается очень сложным, что дает основание некоторым ученым вообще отрицать наличие какого-то особого биополя. Такое мнение (причем весьма нетерпимое) высказывается нашими академиками на страницах широко чи­таемых наших научно-популярных журналов. Биополе, равно как жизнь после смерти, они зачисляют в разряд самой оголтелой антинаучной мистики. Это сбиваете толку читающую и думаю­щую публику — ведь на многих из них все еще производит маги­ческое действие слово "академик". Но не надо иллюзий. Навер­ное, все из школьной физики и химии знают выдающегося фран­цузского ученого Лавуазье. Так вот, именно его подпись стоит под документом Парижской Академии наук, составленном в 1772 году, в котором утверждалось, что "...падение камней с неба физически невозможно". Вы понимаете, что речь идет о метеори­тах. После этого окончательного вердикта "бессмертных" (так звали академиков во Франции) ценнейшие метеориты, хранив­шиеся в музеях Европы, были выкинуты на свалку и навсегда потеряны для науки. Поэтому, когда вы читаете подобные вер­дикты наших современных ''бессмертных", не торопитесь выбра­сывать на свалку все то, что они сейчас хают. Иначе вы рискуе­те выбросить все то, из чего сегодня складывается новое миро­представление, новая парадигма, в которой весь созданный кем-то мир выступает действительно Единым и, пожалуй, одухотво­ренным.

Поскольку исследователи не знают, что такое биополе че­ловека, и не представляют, что именно они должны измерить, то они измеряют то, что могут. Важно только, чтобы сами экспери­ментаторы четко отдавали себе отчет, что они меряют не все био­поле, а только какую-то его часть (в лучшем случае, поскольку возможен вариант, что измеряемая величина не имеет никакого отношения к биополю как таковому).

С делением клеток (митозом) связано определенное излуче­ние, которое обнаружил и измерял А.Г.Гурвич. Он назвал его "митогенетическим". Почему "генетическим", станет ясным из последующего. Было установлено, что если под это излучение попадают другие клетки, то и их митоз (деление) увеличивается, то есть стимулируется их рост.

Впоследствии с этим излучением экспериментировали и дру­гие исследователи (лаборатория А.Г.Гурвича была благополуч­но закрыта).

Эксперименты Гурвича повторил в 1928 году Денни Габор, который в 1971 году стал нобелевским лауреатом в области фи­зики. Габор проводил свои эксперименты в лаборатории концер­на "Сименс" в Берлине вместе со своим коллегой Т.Рейтером. Но само митогенетическое излучение так и не было замерено приборами, хотя результаты его действия были очевидными. Дело в том, что сила, интенсивность этого излучения очень слаба. По­этому имевшиеся в то время измерительные приборы были неспо­собны его замерить, почувствовать. Но годы шли, и приборы совершенствовались. В 1954 году итальянцы Л.Колли и У.Фатчини сумели измерить митогенетические лучи Гурвича. Их ин­тенсивность оказалась слишком маленькой. Она составляла все­го 10-100 квантов в секунду на квадратный сантиметр. Для срав­нения укажем, что нормальный дневной свет сильнее в миллиард умноженный на миллиард раз. Такие слабые излучения управля­ют процессами в растительном мире, да, собственно, не только в растительном, но и в животном мире и в организме человека.

После этого изучение митогенетических лучей значительно расширилось, поскольку появилась возможность их регистрации.