«А ведь Вильку этого провала не простят, – с пугающей ясностью понял я. – Это до сего дня он считался джентльменом, принятым в домах Комарина, героем былого громкого расследования, но если смерть мисс Макмилан так и останется нераскрытой, ему сразу же вспомнят, что он только лишь сержант, и жизнь его в этом захолустье станет намного более тяжелой. Да и желающих получить должность начальника участка, пусть даже такого небольшого, но своего собственного, в столице наверняка преизрядно. А у него ребенок и жена, которых ему придется содержать на одно лишь сержантское жалование, без доплат. Да и повышение Саймуса в этом случае плакало горючими слезами».

– Господа, мы непременно разрешим эту загадку, – надеюсь тон, которым я произнес эти слова, не был преувеличенно бодрым.

– И какие загадки вы разгадываете на этот раз, господа, – раздался от дверей голос Роберта Смита. – Мистер О'Хара преступника ведь арестовал, разве не так?

– А, доктор… Мы полагаем, что Айртон вряд ли мог убить мисс Дарлу в одиночку, – отозвался инспектор.

– Вот как? – Смит придвинул еще одно кресло и тоже устроился у огня. – У него был сообщник? И Айртон что же, его покрывает?

– По крайней мере нам он имени соучастника не назвал, – ответил Вильк.

И ведь, что характерно, он как всегда не соврал ни слова! Надо будет взять у него пару уроков говорить правду так, чтобы не сказать из нее ни единого слова.

– Кстати, хотел вас спросить, – продолжил инспектор. – Не думаю, что вы могли это забыть мне сообщить, но мало ли, во всей этой суматохе? Под ногтями девицы Макмилан ведь ничего не было?

– Нет, мистер Вильк, если бы я обнаружил что то, то сказать об этом не забыл бы даже если с небес начали падать огонь и сера, – язвительно отозвался доктор.

– Я, собственно, так и полагал, что не забыли бы, – кивнул окружной околоточный. – Значит, если леди Дарла и оказала сопротивление, то безуспешно, и осматривать кого то на предмет ссадин и царапин бессмысленно. Ну а как ваш пациент?

– Лучше. Смею надеяться, что моими стараниями, – Смит самодовольно улыбнулся. – Он сегодня перед обедом дал реакцию на нюхательную соль.

– Простите, а вы его что, доктор, перед тем как кормить – солите, – удивился О'Лонган.

– Нюхательную  соль, Саймус, – всплеснул руками доктор. – Ту, что дают от обморока – карбонат аммония с крепким нашатырным спиртом и скипидаром! Проверяю его реакцию перед тем как ставить кружку Эсмарха.

– Он же без чувств – как он из нее пьет, – продолжил недоумевать констебль.

– Пьет? – Смит усмехнулся. – Ну, не совсем…

И добрый доктор объяснил О'Лонгану, что это за медицинское приспособление такое, кружка Эсмарха, да как именно ее применяют. По мере рассказа глаза констебля все больше и больше ползли на лоб.

– Так это что же, выходит, вы его кормите через задницу?! – поразился Саймус.

– А иначе никак, – развел руками Смит. – Иначе просто умрет.

– Сдается мне, он предпочел бы смерть, – пробормотал констебль.

– Ну, метод лечения я ему раскрывать не намерен – хотя бы и ради собственной безопасности. Потому и даю сначала соль для проверки.

– На которую он начал реагировать, – уточнил инспектор.

– Да, – кивнул врач. – Сегодня слегка поморщился. Полагаю, что не позднее завтрашнего вечера мистер Стампеде придет в себя.

Глава XXII

        В которой раскрывается секрет «неправильной» телеграммы, а пациент доктора Смита приходит в сознание.