– И он тем днем на службу даже не заглядывал, – уточнил я.

– Да он что же, сумасшедший, по выходным туда шастать? – О'Лири даже рассмеялся. – Нет, разумеется его не было.

Мы переглянулись с инспектором. Что же, вот и развалилась очередная версия.

– Ну, спасибо вам, мистер О'Лири, – искренне поблагодарил его Вильк. – Это, строго говоря, все что нам надо было узнать. Так вы выпьете чаю?

– Ох, нет, благодарю, – отрицательно покачал головой станционный начальник. – Забот полон рот. Я только засвидетельствую свое почтение сэру Филтиарну и вернусь в город. Да и в обед на смену Бакли заступает…

Последние слова он практически промурлыкал.

– Ну вот мы и остались с одной единственной версией, – вздохнул инспектор.

– Берем Мармадьюка, шкипер? – азартно спросил констебль.

– Если мы арестуем дворецкого до завтрака, мистер О'Раа нам этого в жизни не простит, – флегматично отозвался Айвен Вильк. – Кто же будет за столом прислуживать? Не торопитесь, Саймус.

Он поднялся, и задумчиво поглядел на том Овидия, лежащий на столе.

– Пойдемте, не стоит заставлять общество ждать нас.

Сэру Ивару в этот день занедужилось еще больше, и к завтраку он не спустился. Его отец выглядел подавленным болезнью сына, но пытался быть радушным хозяином и поддерживать беседу.

Этим утром разговоры шли о памяти и ее причудах. Присутствующие вспоминали странные и забавные шутки, которые проделывала с ними Мнемозина.  Я не особо вслушивался в эти беседы, прогоняя в голове все имевшиеся у нас версии, отпавшие за время расследования, и потому едва не пропустил мимо ушей слова мистера О'Раа:

– Действительно, – сказал сэр Филтиарн, – странная это штука, память. Удаленные по времени события помнишь отчетливо, словно только что их переживал, а бывает минует минута другая, и что делал, что видел, вспомнить не можешь. Взять вот хоть недавний случай со мной – выхожу из кабинета, гляжу – Мармадьюк лампы в коридоре зажигает. А когда он потом сказал, что этим делом в именно это время занимался, я и припомнить не смог, что его видел. Потом уже, когда задумался над этакой несуразностью, вспомнил, да и то – смутно.

– А когда с вами такое приключилось? – спросил я, напрягшись.

– На днях, мистер О'Хара. Вот как раз перед тем, как погибла Дарла Макмилан, – флегматично ответил граф.

Я замер как громом пораженный. К счастью, леди Элизабет тоже решила высказаться, и внимание всего общества оказалось приковано к ней – никто не обратил внимания на мое поведение.

В голове же у меня набатом билась лишь одна мысль: «У нас больше нет подозреваемых!»

Когда завтрак закончился, и гости эрла Кедаха поспешили в свои комнаты, паковать чемоданы, я перехватил мистера Вилька на выходе из зала.

– Инспектор, что же делать, – шепнул ему я. – Ведь все буквально через несколько часов разъедутся!

– Значит у нас есть еще несколько часов, – с мрачной решимостью ответил тот.

В этот момент к нам приблизился чем то изрядно озабоченный Роберт Смит.

– Господа, простите, если помешал, но я хотел бы дать один совет мистеру О'Хара, – сказал он.

– Я весь внимание, доктор, – в душе моей появилась смутная надежда, что он что то знает и сейчас подскажет нам выход из тупика.

– Мальчик мой, послушайте старого циника, – негромко сказал врач. – Бросьте возиться с портретом, если хотите без каких то проблем получить плату за него. Объявите, что работа закончена, берите деньги и уезжайте. Вашему натурщику…

Он помедлил, подбирая слова.