– Действительно, я и запамятовал. Это, знаете ли, все же редкость, телеграф не на станции, а свой. Ну да Бог с ним, не горит – ждал он полгода, и еще подождет. Давайте ка пока прикинем общую композицию.

Я поглядел на окно (не бойницу, именно окно, хоть и узкое) за котором синел небосвод.

– Будь у вас голубые глаза, я бы посадил вас на фоне неба – вкупе со светлыми волосами это бы смотрелось весьма неплохо, – а так нам нужен насыщенный зеленый фон за вашей спиной, как мне кажется.

– Знаете, есть идея, – ответил сэр Ивар, подошел к балконной двери и открыл ее нараспашку.

– Хм, интересно, – ответил я.

Сразу за дверью находился крошечный полукруглый балкончик с чрезвычайно низкими, немногим выше колен, каменными перилами, а далее, насколько хватало глаз, простиралось болото, плотно заросшее кувшинками. Настолько плотно, что из за их листьев вода была практически не видна.

– Да, такой фон действительно сочетается с глазами, но тогда мне придется посадить вас практически в дверном проеме, а на портрете вы будете смотреть снизу вверх.

– И что же в этом такого, – пожал плечами сэр Ивар. – Я действительно нередко так и сижу, когда читаю. Видите у стены тот стульчик с подлокотниками? Как раз на нем.

– Что же, давайте попробуем, – ответил я, беря указанный стул, и устанавливая его у двери. – Присядьте пожалуйста.

Сын сэра Филтиарна исполнил мою просьбу, а я отошел немного назад, туда, где расположился бы с мольбертом.

– Не выходит, – резюмировал я. – Горизонт проходит аккурат по середине лба. Я мог бы, разумеется, рисовать вас и стоя на табурете, но тогда это будет прямо таки вид из под потолка.

– А что, так не рисуют, – поинтересовался младший О'Раа.

– А ведь действительно, – я пару мгновений обдумывал мысль, пришедшую мне в голову после этих его слов. – Никто пока так портреты не писал.

– И вы предлагаете?.. – Ивар ободряюще улыбнулся мне.

– Ну а почему нет, – ответил я не без некоторого внутреннего сомнения. – Давайте попробуем.

Чуть позже мы прикинули позу и одежду (решили рисовать в брюках и рубашке, по домашнему и с книгой в руке) и я начал прикидывать освещение.

– Солнечный свет падает вам в спину, сэр Ивар, – объяснял я. – Поэтому лицо находится в тени, а это, при ваших кругах под глазами, смотрится не лучшим образом. Да и просто нехорошо это, заявляю как художник. Надобно организовать какое то освещение и спереди. Ну, не знаю, свечи там, или петролиумовые лампы… Нет, не глядите на люстру, тогда свет будет падать сверху, а надобно чтобы он шел чуть снизу и сбоку.

– Тоже не вижу никаких затруднений, – ответил О'Раа и извлек из за прикрывавшей часть подоконника занавеси настольный светильник, в точности повторяющий электрический осветитель в кабинете его отца. – Полагаю, что это подойдет.

– Вполне, – кивнул я в ответ. – Он дает вполне довольно света, однако таковых приборов нужно два, чтобы свет падал равномерно. Мы могли бы позаимствовать второй у сэра Филтиарна?

– Полагаю что да, но не нахожу в этом нужды, – ответил сэр Ивар. – Хотя эти настольные электролампы и изготавливались на заказ, только для членов семьи, у меня кроме отца имеется и старший брат. Он нынче в Дубровлине и вряд ли станет возражать, если второй источник мы позаимствуем из его апартаментов.

– Ну вот и превосходно, осталось только подобрать для них место, – я ненадолго замолчал, поскольку в голову мне пришла еще одна интересная идея.

– Мистер О'Хара, с вами все хорошо, – встревожился сын эрла Кедаха.

– Да, просто превосходно, – я даже прищелкнул пальцами от воодушевления.