– Да, просто превосходно, – я даже прищелкнул пальцами от воодушевления. – Помните, недавно я говорил о том, что надобно как то отразить, что портрет нарисован точно в Каэр Нуаллан, и более нигде?

– Да, разумеется, – ответил виконт. – Однако не улавливаю, к чему вы ведете. Ведь имеется пейзаж за моей спиной.

– Пейзаж любой придумать можно, – улыбнулся я. – А вот таких осветительных новинок ни у кого, насколько я знаю, нет. Отчего бы нам не поместить их на холст? Скажем, поставим парочку изящных тумб чуть впереди вас, установим эти… Как вы назвали? Электролампы? Установим их, и – вуаля. Любому, даже самому тупоумному историку через пару сотен лет будет ясно, где именно было написано полотно.

В логике моих рассуждений, разумеется, был несомненный изъян, если не сказать большего – откровенная ложь. Нет никаких сомнений, что столь удобный прибор вскоре возжелают заиметь очень многие, и глупцом окажется сэр Филтиарн, если не займется их продажей. Разумеется и то, что впоследствии они, как части интерьера попадут и на картины, и на снимки. А вот оставить свое имя в веках, как первый художник, изобразивший работающий переносной осветитель – этого шанса мое тщеславие упустить не могло. Да и вообще, насколько я знаю, каолиновые лампы в Эрине (а может и вообще нигде) никто еще включенными не рисовал. Так отчего мне и тут не быть первым?

К счастью сэр Ивар был совершенно не испорчен и слова мои принял за чистую монету.

– Вы правы, – ответил он. – К тому же на ножках имеется наш герб и это послужит еще одним подтверждением.

– Что же, стало быть – решено?

– Вне всякого сомнения.

Еще полчаса я, с помощью пары слуг размещал светильники, подбирая удачное место для них и как для источников света, и как для составных частей композиции, а сэр Ивар все это время был принужден терпеливо сидеть в оговоренной нами для портрета позе.

– Ну что же, кажется – идеально, – наконец удовлетворился результатами я. – Вот так пускай и стоят.

– Тогда я хотел бы отдохнуть немного, – произнес О'Раа.

– Безусловно, сегодня я и не думал терзать вас этим делом более. Сегодня, сэр, хорошенько отдохните и наберитесь сил. А вот завтра, пожалуй, мы и начнем.

Итак, следующим же днем, выпавшим на празднование Памяти Святого Матфея, сразу после мессы в замковой часовне проведенной молодым «коллегой» отца Игнация, отцом Амвросием, мы занялись портретом, и отдавали этому занятию долю времени каждый день. Довольно небольшую долю, надо заметить, всего по паре часов после завтрака. Болезнь сэра Ивара, как бы ни пытался я его ободрить, давала о себе знать – он быстро утомлялся, и позировать в течение долгого времени потому был совершенно не в состоянии. Невзирая на это, дело двигалось споро, и лишь тени в комнате мне отчего то совершенно не удавались – или причиной была малозаметная смена мест осветительными приборами (разумеется, что тумбы мы по окончании сеанса убирали в сторону), или виной тому вообще освещение от каолиновых ламп, понять я этого никак не мог.

Зато во второй половине дня я был полностью представлен сам себе, и действительно занялся пейзажами. Раньше они мне не слишком то удавались, и теперь я твердо вознамерился (раз уж выдалась оказия) немного свой навык в этом деле улучшить.

Вечера же мы проводили в гостиной Каэр Нуаллан, в теплой и дружественной обстановке. Сэр Филтиарн воистину оказался хозяином хлебосольным, и душой околокомаринского общества, часто собирая местных джентльменов на такие посиделки. Бывали у него и окружной судья Дубльмен, и почтмейстер Даглас, и начальник станции О'Лири, и проживающие в окрестностях Комарина эсквайры землевладельцы, люди тоже, безусловно, достойные, были в замке частыми гостями.

Разумеется, инспектор Вильк и отец Игнаций также часто посещали Каэр Нуаллан.