– Это не показатель, – возмутился я.

– Да показатель, показатель, – махнул рукой инспектор. – Сколько в Комарине живу, так эти двое ни разу ближе чем на десять футов друг к другу не приблизились. Как увидят один другого на улице, так тут же и разворачиваются в противоположные стороны. А уж чтобы они заговорили… Это не ранее, чем вострубит седьмой ангел.  К тому же большая часть вашей гипотезы, уж не обессудьте, строится на исключительно эмпирических соображениях. Нет, к сожалению, что нам теперь доподлинно известно , так это лишь то, что в склепе или часовне девица Макмилан кого то повстречала – Айртон ведь говорил, что видел какую то тень, но мы не придали тому должного значения, – и это все. Однако!

Он воздел вверх указующий перст.

– Однако, мистер О'Хара, насчет мистера Фартингдейла – это весьма любопытное замечание с вашей стороны. И я даже знаю, кто нам скажет, известно ли Третьему Морскому эрлу о планах по строительству мексиканских верфей.

– Сэр Долий? Ну конечно же – он не может не знать таких вещей, – и вполне возможно, что он мои «эмпирические соображения» подтвердит.

– Тогда, господа, предлагаю посетить его и задать мистеру Краггу несколько вопросов, – Айвен Вильк стремительно поднялся.

Однако сразу попасть в апартаменты первого сюрвейвера нам было не суждено. Едва мы вышли от меня, как из коридора, ведущего в сторону крыла слуг раздался шум и приглушенные расстоянием ругательства. Первым на это отреагировал констебль О'Лонган – он ринулся с места в карьер, на бегу доставая дубинку, – всего на миг от него отстал инспектор, а за ними поспешил уже и я.

По мере нашего приближения шум стихал, голоса становились спокойнее, раздался даже чей то хохоток, мы уже перешли с бега на быстрый шаг… А вот последовавший за этим леденящий душу хохот кузена Арчера, от звука которого задрожали плафоны светильников, принудил нас вновь прибавить ходу.

Наконец, у входа в кухню, нам открылась воистину феерическая картина: в коридоре, облаченный в разошедшуюся по шву тогу, с закопченным и растерянным лицом, взъерошенными и едва ли не стоящими дыбом бакенбардами, со съехавшим набекрень венком из сухих лавровых листков, стоял дворецкий эрла Кедаха и смотрел на окружающий мир взглядом, полным нечеловеческой печали.

– Боже мой, Мармадьюк, что произошло? – воскликнул инспектор.

– Оказия, – тоскливым голосом ответил тот.

В этот миг по замку, то приближаясь, то удаляясь, начало раздаваться потустороннее пение (насколько могу судить, это была какая то разудалая плясовая на староирландском), затем, почти сразу, последовал звук, одновременно напоминающий и свист, и булькающее шмякание, после чего все затихло.

– Оказия, – повторил дворецкий. – Я уронил в жаровню полную бутылку виски.

– Э, ну тогда вам завтра снова обряд устраивать, – усмехнулся Саймус. – Только на этот раз с рассолом.

– Да, порошок все же было бы надежнее жертвовать, – озабоченно пробормотал мистер Вильк, а затем, помедлив немного, добавил: – Будем надеяться, что Арчер не храпит.

Глава XXI

        В которой инспектор констатирует, что следствие зашло в тупик, зато доктор Смит – обнадеживает.      

– Третий Морской эрл, джентльмены, – мистер Крагг удивленно воззрился на нас. – Отчего вас это интересует?

Наше появление отвлекло первого сюрвейвера флота от обсуждения каких то чертежей, которое он вел с отцом Игнацием, однако сэр Долий попытался скрыть свое недовольство этим вторжением.

– Мистер Крагг, святой отец, – инспектор глубоко вздохнул, словно перед прыжком в холодную воду.