Как раз когда он дошел до размышлений о том, появится ли когда‑нибудь поколение детей, которое ничего не будет знать об этом деревянном коне, зверь снова вплыл на экран. Это зрелище помогло сдвинуться чему‑то у него в мозгу, и все случайные мысли, заметки и наброски последних пяти дней сошлись воедино, сбросили его с дивана и погнали в кабинет.

43

Севилья

11 июня 2006 года, воскресенье, 08.00

Отель «Альфонс Тринадцатый» был, если говорить о размерах, величайшей гостиницей в Севилье. Он был построен к выставке «Экспо‑29», чтобы произвести впечатление, и его интерьер вокруг центрального патио имитировал стиль mudejar, с плитками правильной геометрической формы и арабскими арками. У столика портье было темно; острый запах лилий из громадной цветочной композиции вносил какую‑то похоронную ноту.

Управляющий явился в восемь с минутами: Фалькон поднял его с постели. Фалькона провели в контору. Управляющий посмотрел на полицейское удостоверение с таким видом, словно лицезрел их каждый день.

– Я думал, у кого‑то сердечный приступ, – заметил он. – У нас тут их много бывает.

– Нет, ничего такого, – ответил Фалькон.

– Я вас знаю. Вы расследуете взрыв, – заявил управляющий. – Я вас видел в новостях. Чем я могу вам помочь? У нас тут нет марокканских постояльцев.

Люди смотрят новости, подумал Фалькон, но слышат лишь то, что хотят услышать.

– Я точно не знаю, что именно ищу. Кто‑то мог комплексно забронировать у вас как минимум четыре номера: какие‑то иностранные туристы, может быть, из Франции, не исключено, что из Парижа. Забронировали, возможно, на время Росио, – сказал Фалькон. – Возможно, номеров было больше, но важнее всего то, что у них были полноприводные машины, причем скорее их пригнали из Северной Европы, чем взяли напрокат здесь.

Управляющий посидел за клавиатурой, покачивая головой, по мере того как вводил разные варианты данных, предложенных Фальконом.

– На Росио приезжали большие группы на междугородных автобусах, – сообщил он. – Но более мелкого комплексного бронирования, от четырех до восьми номеров, я не вижу.

Рядом с отелем «Альфонс Тринадцатый» велись дорожные работы: здесь прокладывали метро, – и Фалькон решил, что в таком месте они останавливаться не стали бы. Он успел почитать про «порше‑кайенн» в Интернете и пришел к выводу, что владелец такого автомобиля стал бы искать для себя что‑нибудь эксклюзивное. В роскоши «Альфонса Тринадцатого» было нечто старомодное. Это был отель для консерваторов.

Он попытал счастья в отеле «Империал». Тот таился на тихой улочке и был обращен окнами на сады Каса‑Пилатос. Но ему не повезло и здесь. Прозрение, которое произошло у него этой ночью, понемногу оттесняло мрачную идею, явившуюся ему рано утром: в трезвом свете дня она казалась абсурдной.

Первое свидетельство того, что он не совсем утратил интуицию, он получил в изящной гостинице, портье которой вспомнил женщину из Лондона: она звонила в марте, хотела заказать четыре номера на период до и после Росио с парковкой для четырех машин.