Появился голландец, явно с похмелья. Ночью они славно погуляли с англичанами, с которыми познакомились во время паломничества в Росио. Все улеглись спать в два ночи или даже позже, тем не менее англичане заявили, что уезжают рано.

– Они говорили, куда направляются?

– Они просто сказали, что возвращаются в Англию.

– А маршрут?

– По пути они собирались останавливаться в парадорах, а потом через Биарриц и Луару двинуться к туннелю под Ла‑Маншем. Им всем на будущей неделе на работу.

Фалькон мерил шагами патио, страстно желая, чтобы его мобильный начал вибрировать. Грегорио перезвонил незадолго до десяти утра.

– Прежде всего: это испанское удостоверение украли в прошлом году, и по нашим досье не проходит человек с таким лицом. Он ехал на «мерседесе», который был взят напрокат в Херес‑де‑ла‑Фронтере пятого июня, в понедельник, днем, и был возвращен сегодня утром, в девять пятнадцать. Я попросил прокатчиков не прикасаться к машине, пока мы им не разрешим. Вы не собираетесь рассказать мне, что все это значит?

– Как насчет британских номеров, какие там модели машин?

– Как раз сейчас поступают данные, – ответил Грегорио и прочел: – «Фольксваген‑туарег», «порше‑кайенн», «мерседес М270» и «рейндж‑ровер».

– Помните автомобильные руководства, которые видел Якоб?

– Давайте прямо сейчас встретимся у вас в кабинете. Я смогу подключиться оттуда к защищенным телефонным линиям.

Сорок пять минут спустя Фалькон все еще дожидался в своем кабинете, делая заметки по мере того, как в его голове появлялись возможные усложнения сценария. Грегорио позвонил из кабинета Эльвиры и сказал, что он организовал конференц‑связь с Хуаном и Пабло, которые были сейчас в Мадриде.

– Первым делом я бы хотел увидеть во всем этом логическую линию, – заявил Хуан. – Грегорио уже рассказал нам, но я хочу услышать это от вас, Хавьер.

Фалькон заколебался; ему казалось, что они могли бы обсудить вещи поважнее, чем механизм работы его мозга.

– Дело срочное, – продолжал Хуан, – но мы не паникуем. Эти люди возвращаются домой не спеша, и благодаря этому у нас будет время понять, с чем мы боремся. Я послал ребят из отдела взрывотехников в Херес, чтобы они взглянули в прокатной компании на этот «мерседес». Давайте сначала получим информацию, а потом будет планировать наши действия. Рассказывайте, Хавьер.

Фалькон посвятил его в свои мыслительные процессы прошедшей ночи, сообщил о диалогах с Якобом, об автомобильных руководствах, о заметках насчет Росио, о которых он чуть не забыл, о высокой бризантности гексогена, об идее расшатывания мощи Евросоюза с помощью атак на курорты и финансовые центры. Хуан то и дело раздраженно перебивал его. Когда Фалькон случайно упомянул, что видел себя по телевизору, Хуан саркастически заметил:

– Мы здесь тоже это видели. Очень мило, Хавьер. Мы в СНИ не позволяем себе впадать в излишнюю сентиментальность.

– Людям нужна надежда, Хуан, – возразил Пабло.

– Политики и без того льют им в мозги достаточно всякой чуши, людям незачем еще и выслушивать версию полиции.

– Пусть говорит дальше, – сказал Грегорио, взглянув на Фалькона.

– Я лег в постель и через несколько часов проснулся. Я смотрел фильм «Троя», – произнес Фалькон и подпустил шпильку Хуану: – Вы ведь знаете историю про Трою, Хуан?

Грегорио потряс рукой в воздухе, словно чувствуя, что обстановка накаляется.