Эдит Тэннер и Кэтрин Палмер. Хотя между двумя женщинами не было ничего общего, Лукас почему-то сравнивал их.

Кэтрин выражала свои мысли прямо и откровенно, Эдит предпочитала помалкивать. Кэтрин носила деловые костюмы, Эдит одевалась в мягкие, скромные платья. Кэтрин карабкалась наверх, Эдит избрала путь самопожертвования.

И все-таки было что-то общее между ними.

В отношениях с сыном мать всегда вела себя твердо. Судя по всему, Кэтрин столь же решительна. Мать, в сущности, была одинока, такое же тоскливое одиночество несколько раз проскользнуло во взгляде Кэтрин.

Лукас постарался представить ее одну — зимой, в этом огромном старом доме. Поскрипывание мебели, хлопанье ставен, тихий снегопад за темными окнами могут вызвать в воображении очень яркие картины.

Кэтрин явно боится одиночества. Одинокая и очаровательная Кэтрин.

Когда она выскользнула из своего спортивного автомобиля, Лукас сразу разглядел под строгим синим костюмом изящную фигурку. И ей, по всей видимости, было очень жарко и неудобно в нем по такой погоде. Лукас представил Кэтрин в легком летнем платье, с глубоким вырезом и короткими рукавами.

Она очень понравилась ему. Однако, судя по ее реакции, она может дать ему от ворот поворот, даже и не взглянув на его чековую книжку.

Лукас поднял глаза к затопленному сумерками небу, у края которого сливались пурпур и медь, и представил прекрасное лицо Кэтрин.

После работы Кэтрин позвонила бабушке и потратила целый час, взывая к ее здравому смыслу. Голос бабушки Брайтон поднялся на октаву выше, стоило той услышать предложение продать ее дом и переселиться к Кэтрин.

— Продать дом? — переспросила она. — Ты полагаешь, что я совсем выжила из ума? Да я провела в нем больше шестидесяти лет.

— Но, ба, — возразила Кэтрин, надеясь, что упрямица прислушается к дельным словам, — ферма слишком велика для меня. Я так хочу, чтобы ты приехала… и я уже начала перестраивать дом, чтобы тебе никто не мешал.

— Мешал? Так мне никто не мешает и здесь, в моем собственном доме. Кэтрин, я тебя очень люблю, но я еще способна позаботиться о себе.

Кэтрин почувствовала, что сердце проваливается куда-то в пустоту. И что же ей теперь делать — отменить переделку дома или продолжать в надежде, что произойдет чудо и ее бабушка передумает?

Исследовав холодильник, Кэтрин остановила свой взгляд на контейнере с овощами. Внутри его она нашла упаковку свежего латука. Затем был обнаружен кусок чеддера, несколько ломтиков ветчины. Вот и салат почти готов, осталось сварить пару яиц. Поставив кастрюльку на огонь, Кэтрин налила себе чаю со льдом и, дойдя до гостиной, упала на диван.

Ее тут же окутала давящая тишина, и она резко села. Надо включить музыку, какую-нибудь мягкую мелодию, чтобы забыть раздраженный голос бабушки. Перебрав свою коллекцию дисков, Кэтрин остановилась на тихих джазовых импровизациях. Окутанная мягкими звуками саксофона и контрабаса, она пошла обратно на кухню присмотреть за яйцами.

Глядя на поднимающиеся к поверхности пузырьки, Кэтрин спрашивала себя: почему она решила пригласить сюда бабушку Брайтон? И поняла, что не может больше выносить одиночества.

И тут перед ее мысленным взором возникла непривычная картина — она лежит, уютно устроившись на диване перед горящим камином, а ее голова покоится на чьем-то плече. Чьем? И в ее памяти всплыл аромат одеколона Лукаса.

Кэтрин потрясла головой, поразившись собственным безнадежным мечтам, которые прервал звонок в дверь. Она выглянула в маленькое окошко, и, когда ее взгляд встретился с глазами Лукаса Тэннера, пульс ее забился неровными скачками.

Кэтрин открыла дверь и чуть не покачнулась от волны раскаленного воздуха, хлынувшего с улицы в дом.

— Я вас не ждала, — произнесла она и тут же пожалела, что не нашла более вежливого и дружелюбного приветствия.