Увидев, что Счастливчик снова открыл пасть, чтобы что-то спросить, Хромой с раздражением рявкнул:

– Вот так у нас дела делаются! И не надо пытаться навязать нашей стае твои городские обычаи, понял?

Счастливчик яростно поскреб себя за ухом, потом встряхнулся и покорно потрусил следом за спутниками в сторону лагеря. Но напоследок он все-таки не выдержал и бросил прощальный взгляд на луг, кишевший дичью.

«Эх, Собака-Лес! – в отчаянии подумал он. – Я думал, мне будет легко прижиться в этой стае, но пока я на каждом шагу попадаю впросак… Мне еще столько нужно учиться! Пожалуйста, помоги мне не делать новых ошибок!»

На сердце у него вдруг сделалось тяжело и грустно. Он тосковал по своей оставшейся на берегу нелепой стае. Судя по тому, как пренебрежительно отнеслись Стрела и Хромой к упущенной мыши, стая Альфы каждый день ела досыта и нисколько не дорожила случайной добычей. А в этом время Белла и ее собаки голодали и страдали от жажды, каждый кусок дичи доставался им с трудом и риском. Если бы надменный полуволк разрешил им охотиться в лесу и пить из озера, все были бы сыты и счастливы! Воды и дичи в окрестностях с лихвой хватало на десять стай. Поведение альфы было не только жестоким, но и бессмысленным.

Но Счастливчик понимал, что полуволк не захочет даже слушать о дележке. Более того, Счастливчик мог запросто лишиться шкуры и жизни за проступок гораздо менее страшный, чем оспаривание права Альфы на единоличное владение территорией.

«Держи нос по ветру, Счастливчик! – сказал он сам себе. – Не дай им даже на волосок почуять, кто ты такой на самом деле!»

Что и говорить, он ступил на очень опасную и коварную тропу. Идти по ней нужно было с огромной осторожностью, потому что любой неверный шаг мог привести к падению – и тогда Счастливчик мог стать еще одной собакой, имя которой в стае запрещено произносить.

Глава XI

Ко времени, когда Собака-Солнце лениво растянулась над горизонтом, Счастливчик жалел об упущенной мыши гораздо сильнее, чем раньше. Лютый голод грыз его изнутри. Он лежал, уронив голову на лапы, сглатывал голодную слюну и всеми силами старался не выдать своего отчаяния. Его утешали только слова Хромого о дележке принесенной охотниками добычи.

Наконец охотники вернулись. Все собаки вскочили и бросились им навстречу, все глаза сияли, все хвосты радостно взбивали воздух, все пасти увлажнились голодной слюной.

Счастливчик встал и даже позволил себе оглядеться по сторонам.

Да, вся стая была в сборе – по крайней мере, здесь были все собаки, которых он успел узнать. Только Луны и ее щенков не было видно. Счастливчик задумчиво повел ушами. Значит, в это время дня, когда вся стая полуволка собирается вместе для дележа и поедания добычи, собачки-на-поводочке могут без особого риска тайком пробраться к озеру, чтобы досыта напиться и поохотиться по дороге!

Счастливчик тихонько заурчал, довольный собой.

Большой бурый пес по имени Порох вышел на середину поляны и бросил себе под лапы какую-то тушку. Потом повернул голову, принюхался и с гордостью пролаял:

– Мы принесли мышей и полевок, кроликов и сусликов!

«А еще жирных птичек, – добавил про себя Счастливчик, сглатывая слюну. – И пару белочек. Ах, какой славный улов!»

Следом за Порохом на поляну вышла Прыгушка, бросила на землю свой улов и ворчливо заметила, кивнув на искалеченную тушку кролика:

– Юркий попался. Едва не сбежал.

Кусака ласково лизнула ее в ухо.

– Но ты все равно его поймала!

Счастливчик заметил, что шерсть у этой пятнистой собаки вся перепачкана грязью и кровью.