— по — моему меня вообще приняли за мужчину, — пожала плечами Яна. — Но если вы настаиваете — лайри Тайяна э´Лесс Риккэр. К услугам лары Аэлены.

— Судя по вашему воплю?

— А вы не судите — и вас не осудят, — показала зубы Тайяна.

— Да, действительно. Я все понимаю, вы только что из леса…

Произносилось это таким тоном, словно Тайяна с елки слезла, оставив на ней хвост.

— Гарт! — вмешалась Аэлена. Но Яна и сама могла постоять за себя.

— Да, я в лесу к другим манерам привыкла. Там меня никто не толкал…

— Это еще кто кого толкнул?

— Извинилась? Было! Ну и что еще надо?

— компенсацию? — ехидно предположил мужчина.

— Могу заказать вам новые штаны. Из нормальной ткани, а то в той у волчицы зубы увязли, — Яна выглядела невинно. — Только размеры скажите, а то вдруг самомнение не поместится.

— А вы не хотите снять мерки?

— Могу попросить Аашу. Мерки, шкурки — это к ней…

Аэлена молча уселась к столу — и карандаш забегал по бумаге. И то, и другое у нее было всегда под рукой, как и у любого художника. А мало ли что захочется зарисовать? Причем — срочно, пока не забыла?

Надо ловить момент…

— А без волчицы вы на что способны, лайри?

— На все, — спокойно проинформировала Яна. — Что не карается законом.

— Законом людей — или Леса?

— Обоими…

— Яна, вот возьми.

Аэлена отчетливо поняла, что если не развести спорщиков, они так и будут ругаться. И чем это еще закончится? И принесло же Гарта именно сегодня!

Вообще, деверя она любила, ценила и всегда была рада видеть. Но… где, во имя Четырехликого, он умудрился сцепиться с Яной!? Да еще так?

Обычно от Гарта можно было добиться только ледяного презрения, а тут — извольте получить!

— спасибо, Аэлена. Ты чудо.

Яна сунула листок в карман — и рванула обратно на улицу, краем уха еще услышав:

— И что это малолетнее хамье делает в твоем доме, Аэла?

Хамье?

Ну, ты в следующий раз штанами не отделаешься, гад!

А что этот случай представится — Яна и не сомневалась. Как и в том, что гад получит от Аэлены достойный ответ.

Радея долго вглядывалась в рисунок, но потом покачала головой.

— Не знаю. Вроде и похож, а вроде и нет. У того волосы темнее были, щеки как потолще, бородка… не могу сказать.

Яна и Рошер молчали, пока не вышли за порог 'гостеприимного' дома. Прорвало их только в городском саду.

— Думаешь, это Диолат?

— а кто еще? Похож же…

— А если это старший брат?

— нет у него братьев… наверное. Узнать надо. И потом, Яна, ты в людских хитростях настолько не разбираешься. А ведь все это… волосы покрасить и смыть — час, бородку приклеить — минута…

— Щеки отъесть?

— Со щеками и того проще. Есть специальные пластинки, ими комедианты пользуются. Засовывают в рот — и щеки дуются, и голос меняется.

— Вот оно как… не знала. Но как тогда быть?

— А вот тут я уже не знаю. Радея — не свидетель.

— И цена ей — медяк. Если мы к градоправителю с этим придем — нас на смех поднимут.

— К тому же — зачем Диолату смерть Аэлены?

Яна потерла лоб.

— Не знаю. И кто эта загадочная женщина? Рошер, а может быть так, что на одну семью нацелилось двое злодеев с разными интересами?

— У нас все может быть.