Но для чего все это ваше сенсационное путешествие, если оно должно только пыль в глаза пустить?

О чем мечтает эрцгерцогиня? Дожить до того дня, когда ее невестка обеспечит могущество трона, и спокойно умереть. Вместо этого что происходит? Королева пренебрегает своими обязанностями. Она их презирает и обвиняет свекровь в составлении заговора. Заговор! Откуда у нее на это силы возьмутся? Не проходит дня, чтобы она меня не вызвала и не умоляла повлиять на королеву.

Нет. Нужно, чтобы от этого путешествия была какая-то польза. Нельзя, чтобы королева затеяла в столице нечто, что потерпит крах. Нужно, чтобы ей не наскучила рутина, которая состоит в перебирании бумаг, связующих государя с исполнителями его воли, в уламывании стариков-министров, в выслушивании их жалоб. Она выбрала плохую роль. Но исполняет ее героически.

Что произойдет завтра? Скажите, что? Королеву толкают на то, чтобы она заявила о своих правах. Ей скажут, что эрцгерцогиня правит вместо нее и не хочет ей уступать. Она начнет сама править. Ей надоест. Все станет ей противно. И она уедет.

Что бы мы хотели от Ее Величества? Чтобы она стала кумиром. Чтобы она своим блеском затмила отвратительную реальность, перед которой женщина ее масштаба никогда не спасует. Когда королева отсутствует, эта реальность становится очевидной для народа. Вот в чем проблема. Нам нужен человек долга, а не человек двора. Человек, согласный спасти королеву. Человек, который смог бы ей доказать, что от нее не требуют заниматься неблагодарным трудом, что эрцгерцогиня любит ее, как родную дочь, и хочет переложить на свои плечи тяжесть этих скучных повседневных забот. Вы начинаете понимать меня?

Станислав. Вы меня удивляете, господин граф. Как может столь значительный человек, как вы, хоть на минуту поверить в политические таланты какого-то бедного студента?

Граф. Вы упорствуете.

Станислав. Мне не в чем упорствовать. Боюсь, что все это — плод буйного воображения фрейлейн фон Берг.

Граф. Фрейлейн фон Берг здесь ни при чем. Знайте, я полагаюсь только на собственное зрение и всегда действую в одиночку.

Станислав. Она могла бы вам сказать, что Ее Величество не дорожит моим обществом и не включила меня в свою свиту.

Граф. Милостивый государь, время идет, и королева может в любую минуту нас здесь застать. Сыграем в открытую. Вам удалось, и вы не будете этого отрицать, за один день добиться от Ее Величества того, чего мы не можем добиться целых десять лет. Мне не нужны признания, не нужно, чтобы вы открывали свои тайны. Я уважаю вашу деликатность. Я только прошу вас сделать так, чтобы ваше чудодейственное влияние помогло нам помешать королеве сделать опрометчивый ход. Я прошу вас как-нибудь устроить, чтобы вы последовали за королевой в столицу и предотвратили беспорядки, которые вызовет открытая враждебность королевы по отношению к эрцгерцогине, министрам, королевскому совету и палатам парламента. Я достаточно ясно выразился?

Станислав. Господин граф, я все хуже и хуже вас понимаю. Помимо того, что я не могу ни соглашаться, ни отказаться помочь вам в том, в чем я совершенно бессилен, мне кажется, что двор, представляющий собой пауков в банке, увидев подле королевы ничтожнейшего из ее подданных, увидит в этом новый скандал и будет черпать в нем новые силы для того, чтобы погубить Ее Величество.

Граф. Нет ничего предосудительного в том, что королева выбрала чтеца по своему вкусу. Конечно, если так считает эрцгерцогиня. Ваше сходство с королем может направить мысли придворных в любую сторону. Если мы вас не одобрим, будет скандал. Если вас поддержат эрцгерцогиня и ее министры, скандала не будет, и ваше сходство очарует двор.