И Валерий переживал крушение дружбы. Он то растравлял свою рану, то думал о другом, тоже невеселом. Неужели теперь начнут «казнить» Бориса?.. К чему?

Он был убежден, что Кавалерчик не может принести школе вреда. Не может, нет!

Валерий ощутил вдруг усталость; голова обрела вес, ноги стали ненадежно легки, — так бывает поздним вечером, после долгих часов труда, когда завтрашний день не обещает радостей. Тут его догнала Лена и окликнула:

— Саблин!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Лена, — сказал Валерий виновато, — я Макаренко не вернул. Ты извини. Завтра принесу.

— А хочешь, — ответила она, слегка задыхаясь (видно, запыхалась, догоняя его), — я тебе его подарю? Ты сегодня замечательно выступал! Я тебе это хотела сказать.

— Нет, серьезно?.. — спросил он, в одно время и просияв и оробев.

— Ты просто умник, вот кто! — энергично закончила Лена.

— Да нет… — запротестовал он. И, словно бы оправдываясь, добавил: — Ну, в самом же деле, такое безобразие у нас в школе творится! Хорошо бы, мы одни терпели, — главное, малышам от хулиганья достается!

— Вот их обязательно надо как-то защитить, Валерий… Что-то придумать. Пока наш комитет повернется… — Лена с досадой махнула рукой. — В общем, получается: на комитет надейся, а сам не плошай.

— Я, конечно, пока что плошаю, Лена, ты права, — сказал Валерий, принимая все на свой счет. — Но как, конкретно, быть? — Он, раздумывая, закусил губу.

— Сегодня уже поздно… — Лена помедлила немного. — Может, завтра вместе что-нибудь придумаем? Завтра ведь воскресенье.

Действительно, воскресенье. А он и позабыл… Обыкновенно же в субботу это часто вспоминается. Значит, завтра свободный день, и они с Леной увидятся не в школе!

— Давай, верно, попробуем придумать, — проговорил он, не выказывая радости. — Может, что получится…

Оставалось условиться, где они встретятся, но об этом Валерий стеснялся спросить. Он пробормотал только:

— У тебя телефон есть?

— Нет. А у тебя?

— Есть. В коридоре у нас. В общем, есть.

Он записал ей номер своего телефона, и Лена, прощаясь, пообещала:

— Я позвоню тебе завтра часа в два.

…С десяти часов утра Валерий стал бегать на телефонные звонки. Он не мог допустить, чтобы трубку снял кто-нибудь, кроме него. Вдруг у Лены в плане дня что-либо переменится, она позвонит не в два, а раньше, к телефону подойдет домработница соседей Алена и, не расслышав, как это с ней бывает, кого просят, скажет: «Таких нет. Частна квартира»… И Валерий без устали бегал в коридор на звонки.

До двух она не позвонила. В два Валерий, выйдя в коридор, в упор посмотрел на телефон, но тот был безмолвен. Валерий простоял возле него несколько минут, держа руку на трубке. Звонок не раздавался. Он снял трубку, услышал гудок: аппарат был исправен.

Валерий вернулся в комнату, присел. Посмотрел на часы — пять минут третьего. Тут он вспомнил, что Лена обещала позвонить «часа в два». Часа в два, а не в два часа! Значит, есть еще время.

Мать, лежавшая на диване с журналом, встала, потянулась и, лениво коверкая слова в длинном зевке, слегка посетовала себе под нос:

— Что-то ты сегодня, Валерик, неприкаянный какой-то… — Потом совсем другим голосом, озабоченным и внятным, она проговорила: — Надо тебе сегодня ушанку покупать. В кепке уже холодно, а прошлогодняя твоя зимняя — совершенно куцая; я вчера вынула из нафталина.