Уже далеко от школы, когда ребята все еще шумно обсуждали случившееся, их нагнала и окликнула Наталья Николаевна:

— О чем вы?

— Так просто… Вообще… — неопределенно протянул кто-то.

— Ребята, Наталье Николаевне можно рассказать, — вмешался Валерий. — Как у вас совет дружины закончился, полный порядок? — спросил он, простотой и приветливостью своего тона давая понять ребятам, что остерегаться нечего.

— Полный не полный, но все-таки вникли. Завтра передадим в «Школьные новости» опровержение по поводу Хмелика.

— Вы ему, он — в эфир! — обрадовался Валерий, знакомя Наталью Николаевну со Станкиным.

Затем Наталье Николаевне коротко рассказали, что было на собрании комсомольской группы 9-го «А», и взяли с нее обещание хранить их секрет.

— Могила! — произнесла Наталья Николаевна шутливо, не желая показывать вида, что придает какое-либо значение услышанной истории.

— Нет, серьезно, — слегка обеспокоился Валерий.

— Еще я знаю такую клятву: «И пусть я паду бездыханной на землю, если пророню хоть слово!» Устраивает вас?..

И тут Наталья Николаевна перехватила устремленные на Валерия тревожные взгляды. Шутки были неуместны.

— Ну, честное мое слово, ребята! Довольно с вас? — проговорила она поспешно.

— Мы бы вам и так поверили… — покривил душой Валерий, только теперь по-настоящему успокоенный.

Наталья Николаевна простилась.

— Что ж, по домам? — спросил Стасик. — Час поздний.

Расставаться не хотелось, но надо было.

— Ребята! — воскликнул Ляпунов. — Вот ты, Валерий, Стась, Борька, девчата, — вы чуете, что Новый год надвигается?

Да, это чувствовалось, и даже не по погоде (она была то снежной, то по-осеннему слякотной, и только в последние дни установился морозец), а по другим, всегдашним приметам. По тому, что на бульварах и в скверах уже торговали сваленными в холмы елками. По тому, что в витринах магазинов появились мишура украшений и огромные деды-морозы, не очень-то сказочные, когда на улице ноль градусов…

— Слушайте, соберемся на Новый год у меня! — предложил Ляпунов. — А? Родители мои за город едут — нам раздолье! Патефон есть — пластинки будут. Ну как?

Валерий и Станкин согласились, девочки сказали, что посоветуются с мамами. Условились подробно обо всем договориться завтра и, может быть, привлечь еще Гайдукова.

— Тебя дома отпустят? — спросил Валерий Лену.

— Не знаю, — ответила она. — Впрочем, тебе это должно быть все равно.

— Почему? — негромко спросил он.

— Потому. — Она отошла от него и взяла под руку Терехину.

— Так, значит, до завтра, — сказал Ляпунов. — А ты, Борис, с нами будешь?.. Чего мекаешь? Мы не посмотрим на твой выговор — в компанию примем!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Когда Наталье Николаевне предложили работать старшей вожатой, она слегка растерялась. Она представляла себе, что придет в эту школу снова примерно через полтора года, сдав государственные экзамены, уже не на практику, а учительствовать. А пока что она собиралась целиком сосредоточиться на учении, и такой план казался ей единственным: других она не строила.

Первым побуждением было отказаться от предложенной работы. Вторым — трезво и взросло ответить, что ей надо обдумать и взвесить. Хотя, правду сказать, подобный ответ, исходил ли он из собственных уст или из чужих, всегда казался Наталье Николаевне ненатуральным, нарочито солидным, чуть ли не напыщенным.