И два роковых слова помогли: Мир вздрогнул, выдохнул сквозь зубы и вновь отвернулся к окну. А щиты его стали только крепче: наверняка не хочет, чтобы Кадм увидел и почувствовал его боль. Хуже – тяжесть его вины.

Впрочем, в смерти Леры Миранис как раз не виноват, но пока Кадм принца разубеждать не будет, пусть слегка помучается.

– Если бы Рэми не сдернул с меня амулета, был бы мертв и я, – грустно засмеялся Миранис. – Перегрыз бы себе вены, как та несчастная служанка. Как зверь, загнанный в угол? Я наследный принц Кассии, умер бы так жалко?

Ноет… ой ноет… Кадм хотел что то ответить, но в этот миг зашел в покои его хариб, и тихо сказал:

– Архан Эррэмиэль исчез.

– Как исчез? – первым спросил Миранис. – Оглушенный зельем Тисмена? Кадм… иди. И не зови никого, я знаю, как вымотались Тис и Лер. Я не выйду из покоев, останусь с твоим харибом. За дверью дозор, если тебе спокойнее, можешь оставить со мной пару наемников Рэми. Иди, если что, я тебя позову.

– Да, мой принц.

И Кадм, молча поклонившись, вышел. Его хариб чуть слабее его самого… и, на счастье, вовсе не глуп. Справится. А когда Мир так смотрит… ему можно доверять. Принц идиот, местами, но в миг опасности ведет себя, обычно, как следует. И не мешает телохранителям работать.

***

        Лия нашла мать в библиотеке, остановилась, тяжело дыша, спросила:      

        – Мама, ты слышала, слышала?      

        – О чем? – стройная, гораздо стройнее большей части архан, темноволосая и гибкая, она казалась дочери молодой и прекрасной. И… какой то гордой, наверное. Не оборачиваясь, Астрид поставила книгу на полку, и на миг свет отразился от ее распущенных, черных волос.      

        Истинная архана… а вот у Лии так не получалось. Ей вообще было неловко при дворе, во всей этой роскоши, среди предусмотрительных слуг, заботы замка и красот магического парка. А так же вечного внимания и зависти… сестра старшого дозора и телохранителя наследника…      

        – Весь замок гудит, мама! Рэми ранен, Арман под домашним арестом, матушка… что… что это?      

        На миг рука матери застыла, потом медленно, будто растягивая мгновения, погладила корешок книги, и Астрид тихо спросила:      

        – Он жив?      

        – Не знаю, мама!      

        – А виссавийцы, ты видела их?      

        – Ну видела, пока сюда бежала, но что мне виссавийцы?      

        Астрид выдохнула и вмиг будто расслабилась. А потом сказала:      

        – Не шуми так, Лия. Возвращайся в свои покои. Я зайду к Арману.      

        – Но к нему не пускают! Я пробовала! Мама, я уже все пробовала! И просила, и умоляла, но все равно не пускают!      

        – Меня пустят, – тихо ответила Астрид, поворачиваясь к дочери.