На вражеском судне давно заметила, что внимательно следили за полетом. Зазвенела тетива луков. Хороши были стрелки на коде — едва птица оказалась над мачтой, как засело в ней с десяток стрел. Кувыркнулась в воздухе птица, одно крыло отлетело прочь, и рухнула она под торжествующие крики преследователей прямо на корму.

— Вот и все, — уныло сказал Арет.

Но в этот миг что-то пыхнуло на корме вражеского судна, желтый огонек заплясал там, а потом и снасти заполыхали. Не успели базилей и спутники его сообразить, что произошло, как уже пылал огромным факелом вражеский парус, и только страшные крики возвещали о судьбе несчастных.

Не сговариваясь, глянули Арет и Полит на Калипсо и попятились в испуге. Взмахни она сейчас руками и на небо улети — изумления бы не испытали.

Базилей долго не отрывал глаз от гибнувшего корабля, а затем велел всем, дверцы и створки задраив, вниз спускаться — буря грядет. В подтверждение его слов горизонт ощетинился молниями.

Глава пятая

Анналы Торкоса

Широкие просеки оставались за нами, когда неудержимым потоком хлынули мы из чрева звездной машины и ворвались в джунгли мира Кхаанабон, что нежился в жарких лучах раскаленного добела светила. Шипастые лианы сплетались в плотные ковры, яркие пятна цветов сливались в беспорядочный, но завораживающий узор, а сквозь толстый и пружинистый слой перепревшей листвы отовсюду пробивались в три человеческих роста прямые и гладкие побеги, которые венчались бугристыми шарами. Узловатые жгуты лиан тянулись еще выше и пропадали в сияющем мареве высоко наверху, там, где начинались ветви гигантских деревьев. Толщина их стволов достигала порой сотни локтей, а о высоте и помыслить нельзя было без содрогания — вершины цеплялись за облака, а то и пронзали их — до десяти стадий тянулись они от земли ввысь и там, наверху, простирали друг к другу ветви, образуя подобия небесных мостов.

От дерева к дереву надо было пробиваться сквозь непролазные для человека джунгли, но вряд ли кто назвал бы нас сейчас людьми…

Страхи оруженосцев оказались пустыми — никаких испытаний для оруженосцев не полагалось. Просто когда сочли гоплитов подготовленными, всех посадили на большие крытые повозки и отвезли в Гекторапат. Там нас ждало судно, которое доставило меня, Варсака и остальных на Родос. В порту, когда мы шли к кораблю мимо знакомых мне складских строений, я скосил глаза на Го, а потом спросил, не доводилось ли ему бывать в этих местах? Он невозмутимо покачал головой. Наверно, все же это не Го заманил меня в ловушку. Мало ли похожих на него чинцев!

В Родос мы пришли рано утром. Море было тихим, качка почти никого не донимала, только Болк умудрился где-то раздобыть хмельного, и утром цвет его лица напоминал о волнах, что били в борт корабля.

Он долго таращил глаза на маяк, а потом вздохнул и сказал, что в вино было что-то подмешано, до сих пор в глазах двоится. Я успокоил его, пояснив, что родосский маяк сооружен в виде двух башен, а светильник расположен на перемычке между ними.

Наконец мы очутились на площадке звездных машин. Я опустил голову и держался за широкой спиной Болка. Увидит еще кто из механиков, бывавших у нас в Микенах, окликнет, станет вопросы задавать — тут и набегут эти, с паутиной на повязках!

На нашу группу не обращали внимания. Ни одного служителя порядка я не заметил. Сновали большие и малые соратники, порожние и с грузом, какой-то скособоченный оруженосец наводил тряпкой блеск на разложенные вдоль обочины доспехи, которых хватило бы человек на десять, а издалека доносился гул и потрескивание работающих двигатели. Я поднял голову и чуть не споткнулся от удивления — таких громадин мне не доводилось видать. Мало того, я даже не знал, что есть звездные машины чуть ли не в половину высоты реперной пирамиды в Гизе! Сколько же людей вместит внутренняя ходовая часть, уносящая в другой мир?

В этот день предстояло еще многому удивиться.