- Морти, - хриплю я, - я прекрасно понимаю, что ты зол, и я знаю, что мы поступили неправильно. Только не надо отыгрываться на всех, пожалуйста. Наказывай меня.

- Я очень рад, что ты сказала это, Эмеральд. Но это ничего не меняет. В коридоре вас ожидают верные друзья на этот день: они никуда не денутся, не испарятся, как и та грязь, что поджидает вас в квартире. Можете, приступать. И, прошу вас, отнеситесь к этому как можно серьезней. Вы будете не только отмывать наш дом, но и свою совесть.

Минут через двадцать мы разбредаемся по объектам и начинаем тотальную уборку. Я никак не могу прийти в себя. Голова кружится, постоянно тошнит, и мне хочется упасть лицом вниз и уснуть, чтобы пережить этот день и забыть о том, как может саднить горло от стыда. Естественно, лицом вниз я не падаю, как и от мыслей плохих не избавляюсь. Не знаю, сколько проходит времени, но когда я перехожу в коридор, пальцы у меня красные и опухшие от воды и средств, а глаза слезятся от едкого запаха. Что ж, вроде Мортимер не придумал ничего жестокого, но наказание – отличное. Мало того, что выматываешься, так еще и думаешь о том, какой ты идиот. Лично я все прокручиваю и прокручиваю в голове то, с какой простотой мы покинули дом, когда по улицам разгуливает не только Сомерсет, но и его сумасшедшие детишки, и виню себя за глупость. Да, уж я-то точно не сторонник того, что с нами творится, но я отвечаю за жизнь Саймона, за жизнь Венеры, и я забыла об этом и осознанно подвергла их риску. Я очень глупая и безответственная. Я все стараюсь не забывать о той Родди, которая существовала месяц назад, но это – увы – невозможно. Я больше не та, кем была, и тяжесть ответственности уже совсем другая. Жизнь изменилась, как и проблемы, а я продолжаю выдавать желаемое за действительное. Пора бы уже мне и повзрослеть и осознать, что со мной происходит.

В обед, пока Терранс отвлекает Мортимера, Лис угощает меня кусочком пиццы. Я и  не думала, что эти ребята такие бунтовщики. Мне-то казалось, что для них приказы Мортизакон. Видимо, нет. Они постоянно мельтешат рядом, и помогают, чем могут. В какой-то момент Терранс забирает у меня полное ведро и сам идет менять воду, а я благодарна ему. Очень. Руки дрожат от усталости и жутко чешутся, и, когда он уходит, я плюхаюсь на пол, откидываю назад голову и провожу первые спокойные несколько минут за этот день. Так и хочется больше не шевелиться, но за оплошности приходится платить. Я сама виновата, что ввязалась в подобную авантюру, да еще и ребят подставила. Теперь глупо обижаться и жаловаться на усталость. Просто в следующий раз буду думать, вот и все.

К вечеру наш этаж кажется дезинфицированным. Коридор пахнет хлоркой, в каждой из комнат нараспашку открыты окна, а на кухне можно смотреться в стеклокерамическое покрытие плиты и любоваться каждой морщинкой, заметной даже на темной поверхности. Я плетусь в свою спальню, неуклюже шаркая ногами. Ловлю взгляд Морти – тот стоит на другом конце коридора – и улыбаюсь. Пусть не думает, что еще чуть-чуть, и я свалюсь без сил. Наказание наказанием, но слабость я показывать не стану.

- Все хорошо, дорогая? – интересуется он с фальшивой улыбкой. Ему так и хочется танцевать от удовольствия. Венера и Саймон уже час назад отрубились и спят в гостевой комнате, но я не сдамся. Я дойду до собственной кровати. Дойду! – Ты в порядке?

- Да, все просто замечательно, Морти.

- Устала?

Поджимаю губы.