Когда она уходит, Саймон, наконец, отмирает и сдвигается с места. Подходит ко мне и вдруг обнимает за плечи, словно пытается согреться. Я грузно выдыхаю.

- Что ты делаешь, ковбой?

- Не знаю, Родди, - отвечает он. – Просто мне вдруг показалось, что тебе кто-то нужен.

Я бы поспорила, но не спорю. Разве не странно, что все мы в ком-то нуждаемся? Люди такие слабые. Но я бы хотела стать сильной, и стану, правда, чуть позже.

- Этот дом совсем не изменился, - говорит Блумфилд и отстраняется. Он подходит к окну, кривит губы и отодвигает занавеску. – Такое чувство, будто и не проходило столько лет, а мы ведь не приходили сюда года три, верно?

- Я уже не помню.

- Ты ненавидела этот коттедж.

- Я все здесь ненавидела, - хмыкаю и придвигаюсь к парню. – Это не мой дом. Знаешь, это какая-то глупая замена. Копия копии. Колдер не был близким, но…, как бы объяснить, он ушел, и все полетело к черту. Обычно такое происходит, когда исчезает родной человек.

- Он и был родным человеком, бестия.

- Разве? Если так, почему я его совсем не помню?

- Потому что тебе было четыре, Эмеральд, - ворчит Саймон. – Ты была маленькой.

- И что?

- И то, что никто не помнит себя в этом возрасте. Не только ты. Прости, но здесь тебе не получится выделиться. Увы.

- Издеваешься, - смеюсь я. Становлюсь рядом с парнем и смотрю в окно. – Если бы я могла выбирать, то не за что бы не захотела оказаться в этой передряге.

- Да, ну. Бестия, ты же обожаешь приключения! Кого обманываешь?

- Я не обманываю. Это не мой стиль. Я бы…, я…

Язык заплетается, едва мои глаза натыкаются на светло-белую макушку незнакомки. Я и заорать не успеваю, а она уже взмахивает рукой, и по всей улице раздается череда грома и выстрелов; череда моих воплей.

- Осторожно!

Руками тяну Блумфилда вниз. Мы падаем на пол, а пули прорываются сквозь стены и превращают мамин сервиз в горсть пепла. Парень кричит, затыкая уши, а я смотрю в никуда и распахиваю глаза так широко, что становится больно. Голова вдруг ядовито вспыхивает. Я говорю себе: встань, поднимайся на ноги, Эмеральд. Но я не могу. Ступор, будто большая и гигантская судорога сотрясает мое тело. Я больше не слышу выстрелов. Оглушенная и не на шутку растерянная, я валяюсь на покрытии и понятия не имею, что происходит.

- Родди! – не своим голосом кричит Саймон. Он сжимает пальцами мою руку. Глядит на меня и корчится от ужаса. – Родди, Родди!

Мы ввязались не туда, куда следует. Если это и есть папино наследство – я чертовски с ним не согласна. Заледеневшими пальцами касаюсь металла на бедре. Браунинг сразу же вспыхивает огнем, и я вспоминаю о том, что он создан убивать, а не навивать страх.

А как же мама – звучит голос в моей голове.

А как же Саймон – вторит он.

Я должна встать ради них, пусть и сложно пошевелиться. Я должна.

Сначала приподнимаюсь на локтях. Потом, стиснув зубы, становлюсь на корточки. Я не знаю, где Эриния, не знаю, что она предпримет, но у меня нет времени на размышления. Решительно поднимаюсь на ноги, выставляю перед собой пистолет и стреляю в окно; туда, где, как мне кажется, стояла она. Стояла и улыбалась. Тело отпружинивает назад от отдачи. Я думаю, что закрываю глаза, ведь становится темно. Но на самом деле, я гляжу ровно перед собой, а черные точки – это последствия резкого подъема.

Меня пошатывает, выстрелы прекращаются. Сквозь полуразрушенную стену я вижу лицо блондинки и внезапно понимаю, что она больше не смеется. Ее бледная рука касается окровавленной щеки. Пальцы прокатываются по ране, как по маслу, и застывают, не веря в то, что они чувствуют. Я тоже не верю. Черт, я ранила ее. Я ее задела!

- Саймон, - хрипло говорю я, не отводя глаз от девушки, - Саймон.

- Да…, я…, я здесь.