— Полегче, паренек, — сказал он. — Не шуми и не волнуйся, понял?

Человек повернулся и посмотрел на Кордовера, Неподалеку светил затененный колпаком фонарь — в его свете Кордовер убедился, что лицо человека даже не дрогнуло, словно он принимал все происходящее как само собой разумеющееся.

— Не понимаю, чего вы хотите, — спокойно сказал он.

— Поймешь, — пообещал Кордовер. — Пошли.

Они прошли по переулку, в двадцати ярдах на пороге пустого дома стоял О'Мара.

— Давайте его сюда, Сэмми, — сказал он, открывая дверь.

Белолицый сказал:

— Это какая-то ошибка.

— Разумеется, мы могли и ошибиться, — небрежно сказал О'Мара. — В таком случае, вам очень повезло.

Они вошли в дом. Кордовер тщательно прикрыл дверь. О'Мара зажег карманный фонарик. По-видимому, он заранее побывал в этом доме и теперь свободно ориентировался в нем.

Он двинулся вниз по лестнице в подвал, где было только одно затемненное окно. О'Мара нашел выключатель, щелкнул им. Комната была большая и пустая, в ней были только ветхий стол и пара стульев.

— Устраивайтесь, как дома, — сказал О'Мара белолицему субъекту.

Человек опустился на стул, сложил руки на коленях и уставился на О'Мару. Глубоко запавшие глаза сверкали.

— Хорошо, Сэмми, — сказал О'Мара, поглядывая на Кордовера, — я справлюсь сам. Вы знаете, что нужно делать, не так ли?

— Да, — ответил Кордовер. — Когда именно?

— Я думаю, через четверть часа, — небрежно произнес О'Мара. — Не позже.

Он вынул из кармана свой «люгер».

Кордовер. вышел, а О'Мара подошел к белолицему. Он глядел на него сверху вниз. Человеку было лет двадцать восемь, не больше. Он снял свою шляпу и положил на стол. Волосы у него были светлые, вьющиеся, одну щеку пересекал шрам.

— Встаньте, — приказал О'Мара.

Когда тот подчинился, О'Мара быстро провел руками по его пальто. В кармане он нашел пистолет 36-го калибра. Переложив его в свой карман, он снова указал человеку на стул.

— Ну, вот что… Вы собирались прикончить меня, — сказал О'Мара. — Полагаю, ваш босс догадался, что кто-то из нас обязательно посетит Керра. Кто-то важный из организации, вроде меня. — О'Мара саркастически улыбнулся. — Знаете, а ведь босс сделал из вас дурака, — продолжал он спокойно. — Он, как говорят американцы, сделал из вас «козла отпущения».

— Да? — спросил человек. Легкая улыбка играла на его губах. — Что же дальше?

О'Мара взял второй стул, смахнул с него пыль, уселся на него верхом и испытующе посмотрел на бледнолицего.

— Послушайте, — сказал он, — нам нет смысла тратить время на долгие разговоры. Или вы, может быть, не желаете разговаривать?

— Мне вообще не о чем говорить, — сказал молодой человек на отличном английском языке, без малейшего акцента.

— Я не думаю, что вам есть о чем говорить, но, может быть, это вам пошло бы на пользу, — сказал О'Мара. — Кто вы такой? На кого работаете? Кто приказал вам следить за квартирой Керра?

Наступило молчание, а потом молодой человек тихим голосом произнес грязное ругательство прямо в лицо О'Мары. И снова молча уставился на ирландца.

— Обычный выпускник одной из гиммлеровских школ, меня просто мутит от таких, как ты. Но я все же должен сказать тебе, что если ты согласишься заговорить, то я тебя отвезу в соответствующий отдел нашей разведки, и у тебя появится шанс уцелеть. Как насчет этого?

Ответа не было. Глаза, из черных провалин смотревшие на О'Мару, не выражали ровно ничего, словно человеку все было безразлично.