И он занялся омлетом, а Тереза присела на табурет, обитый бархатом, и принялась наблюдать за ним…

Было половина второго. О'Мара пододвинул кушетку поближе к огню и полулежал на ней, откинувшись на подушки. Тереза лежала в его объятиях.

— До чего же все-таки глупо я себя веду с тобой, — мягко сказала она. — Я ведь так мало знаю тебя. Делаю все, что ты хочешь, веду себя, как тебе нравится, а теперь собираюсь отмочить уже вовсе нелепую штуку — уехать с тобой в Эйре. — Она вздохнула. — Интересно, что случится с женщиной, которая уезжает в такое место, как Эйре, с таким мужчиной, как мистер О'Мара?

— Она отлично проведет время, — ухмыльнулся О'Мара, — а потом возвратится в Англию и навсегда забудет о том, что было. Если, конечно, она умная женщина, какой я тебя считаю.

— Я достаточно умна, Шон. Но я очень сомневаюсь, что у какой-нибудь женщины в мире хватит ума не иметь с тобой дела. — Она состроила гримаску и подставила губы для поцелуя, который отнял у них немало времени.

— Расскажи про Рикки, — сказала она, переводя дух. — Мне его стало немного жаль. Пожалуй, мне и в самом деле не следовало знакомить Сандру с Мигуэлесом. Надо было сообразить, что могут выйти неприятности.

— О Рикки стоит побеспокоиться. Он свалял ужасного дурака. Быть на такой работе, в какой-то мере быть ответственным за безопасность своей страны, иметь такое важное дело в руках и так по-глупому споткнуться, потому что слишком много пьешь и не в силах устоять против женщины… Он просто возмущает меня.

Наступило молчание. Затем она заговорила:

— Но все же, Шон, ты должен согласиться, что если Рикки был на такой ответственной работе, то его нельзя так строго судить. Он достоин всяческого уважения даже с твоей стороны.

— Почему же? — недовольно спросил О'Мара. — Почему это я должен уважать его? Я ведь и сам на такой же работе. Я рисковал в своей жизни в двадцать раз больше, чем приходилось Рикки. Но я никогда не был таким дураком.

— О, Боже мой! Неужели это правда? Неужели ты и в самом деле…

— Да, — сказал О'Мара, усмехаясь. — Именно этим я и занимаюсь уже много лет. А теперь мне пришлось вернуться в Англию специально, чтобы уладить то, что натворил этот дурак! Что ж, мне это удалось. Теперь все в порядке, и в награду за чистую работу я отправляюсь в Эйре. — Он улыбнулся, глядя ей в глаза.

— Мне следовало бы самой обо все этом догадаться. Догадаться, что обычный человек ни за что на свете не смог бы так внезапно вылететь в Эйре, да еще прихватить с собой свою приятельницу. Вот значит, что… Как мило с твоей стороны, что ты доверяешь мне, Шон.

— Черт побери! Надо же мне довериться иногда хоть кому-то! А тебе я безусловно верю. Говорю тебе, вся эта история действует мне на нервы. Сначала я даже не знал, за что мне приняться. Но в конце концов я все уладил… Поэтому-то мы с тобой и можем улететь в Эйре. Мне, как всегда повезло, и я уверен, что все уладится. По крайней мере, я надеюсь на это.

Она теснее прижалась к нему.

— Шон… милый, Шон… Расскажи мне еще что-нибудь про глупого Рикки…

— Налей мне еще виски, и я тебе все расскажу. Хотя это целая история и очень запутанная.

Она поднялась с кушетки и пошла к бару, принесла ему бокал и опустилась на ковер у его ног, глядя на огонь. Она думала о том, что О'Мара такой же, как и все мужчины: как бы он ни был силен и крепок, все равно наступает момент, когда он начинает болтать. Она вложила свою руку в сильные пальцы О'Мары, легонько стиснула их.

О'Мара допил виски, поставил бокал на пол.

— У наци был здесь один агент, — сказал он. — Довольно ловкий тип по фамилии Лилли.