Вновь закрыв глаза, он обратил свой разум на поиски Кары. В глубине души, подсознательно он верил в то, что Кара предала его не по своей воле. Возможно, если она рядом, то он почувствует ее, услышит ее мысли.

Поначалу он ничего не мог уловить, но потом в его голове вырисовалась относительно четкая картина. Зеленая комнатка. Окно с решетками было забито досками. Небольшой деревянный стул, маленький стол, лампа без абажура. Кара, стоящая на коленях возле узкой кровати, голова ее была опущена, руки сомкнуты. Она молилась. Молилась за него.

— Кара…

— Алекс?

Он сжал кулаки, пытаясь сосредоточиться на ее голосе. — Ты…в порядке?

— Да, — отвечала она, дрожа всем телом. — А ты?

— Где…где ты?

— Не знаю.

— Расскажи…что произошло?

— Баррет дал мне твою кровь, а потом взял мою. Вскоре после этого они заперли меня в этой комнате. С тех пор я его не видела.

Ее голос, осознание того, что она жива и, видимо, цела, приободрили его.

— Он что-нибудь говорил?

— Нет. Они, должно быть, проверяют мою кровь, чтобы понять, изменилась ли она после смешения с твоей. Алекс, мне страшно.

Но боялась она вовсе не за свою жизнь, и Алекс это понимал. Она боялась за него. Ее тревога сжала его сердце подобно прочным веревкам.

— Алекс. Как долго ты можешь пребывать на солнце?

— Сколько потребуется.

— Но ты же всегда его избегал!

— Кара, просто это ужасно болезненно.

Он колебался, не будучи уверенным в том, стоит Каре знать правду или нет.

— Алекс, ты что-то недоговариваешь?

— Опасности нет, — медленно ответил он, — пока Баррет не возьмет слишком много крови. Мне жаль, что я втянул тебя в это.

— Это не твоя вина…

«Как раз напротив», — уныло подумал Алекс. Кроме себя самого ему некого было винить. Если бы он не влез в ее жизнь, ничего подобного не произошло бы. И хотя он ни на миг не пожалел, что спас Каре жизнь, его терзало то, что он причинил ей столько страданий.

— В любом случае, это и не твоя вина. Я рада, что мы встретились, я была счастлива с тобой в пещере.

Алекс уставился на люк, ошеломленный тем, что девушка могла читать его мысли.

— Почему тебя это так удивляет? — спросила она. — Мы уже так общались.

— Но я посылал тебе свои мысли… вкладывал их в твое сознание… и читал в ответ твои.

— И?

— Только что я так не делал.

— Значит, я могу читать твои мысли, хочешь ты этого или нет? — В ее словах ощущалось неподдельное любопытство.

— Видимо, да.

— Алекс, уже почти утро.

— Знаю…

Алекс взглянул на люк. Он чувствовал приближение рассвета, знал, что солнце вот-вот взойдет над горизонтом. Скоро этот люк опять откроют, заставив Алекса вновь сгорать под палящим солнцем. И как только он подумал об этом, заслонка люка начала отодвигаться.

Он прикрыл глаза от яркого света, тихо выругавшись, когда первые лучи коснулись его кожи. Еще чуть-чуть и боль станет невыносимой. Как долго сможет он терпеть, пока солнце не убьет его? Он всегда избегал дневного света, поэтому не представлял, к чему может привести двухдневное пребывание на солнце.

— Алекс? Алекс, как ты?

Он слышал ее, но был уже не в силах сосредоточиться и ответить.