Торин засунул пистолет за пояс и выхватил у Камерона татуировочную машинку.

— Я это одолжу. Надеюсь, ты не против.

Воин безошибочно спародировал Чака Норриса.

— Однажды, он заплакал из-за Хэппи Мила. Задушил врага беспроводным телефоном. И уничтожил таблицу Менделеева потому, что признает только элемент неожиданности. Но я еще хуже.

Пока Торин снимал свои перчатки, его улыбка олицетворяла холодное приглашение в ад.

— Можешь попытаться вернуть свои вещи, но уйдешь отсюда с надсадным кашлем и неспособностью прикоснуться к другому живому существу, не распространив чумы. Решай сам.

И тишина.

Так я и думал.

Торин осторожно снял моторчик, потом повозился с ним, чтобы добавить ему мощности. Он нашел толстую стальную трубу, и добавив несколько других частей, смастерил кустарный отбойный молоток, чтобы проломить слои твердой земли.

С него градом катился пот, но это был хороший пот. От честного труда. Скучал по этому.

Когда моторчик сломался, Торин начал копать руками. Его товарищи даже не намекнули на желание помочь и просто продолжали поедать свое рагу. Прекрасно. В случае успеха, они свою долю не получат. Награда достанется ему.

Два фута вниз… четыре… шесть… восемь, оставляя обязательные канавки вдоль стены, для того, чтобы потом выбраться на поверхность, Торин заметил небольшой участок с серой. Камни, размером с четвертак, были именно такими, как он их запомнил, черные с золотистыми прожилками, и настолько горячие, что при приближении обожгли его до волдырей.

Торин выбрался из ямы, засунул перчатки в задний карман, потом немного поколдовал над стальной трубой и веткой, чтобы создать пару щипцов. Вернувшись в яму, он смог зацепить один из камушков.

На выходе ветка загорелась, но Торин вытащил камень и опустил его на землю до того, как кончик превратился в пепел, роняя находку.

Исполнившись чувством победы, Торин присел возле него.

Ужасное Трио изумленно на него уставилось.

— Вот, — заговорив в первый раз, произнесла Винтер. Она подошла к Торину с женственной развязностью, которую столь многие пытались изображать и лишь немногим она идеально удавалась, и опустилась у него между ног.

Он должен был на это среагировать, но в низу не происходило zip, zilch, nada , и по его телу пронеслись усики раздражения. Почему Кили, а не она?

Винтер потянулась к нему и попросила:

— Позволь мне помочь тебе.

Торин отшатнулся от нее, рыкнув:

— Это твое последнее предупреждение. Еще раз подойдешь настолько близко и потеряешь руку. Пустишь в ход свои чары ради камня, и потеряешь еще больше.

Камерон фыркнул.

— Тебе стоит кое-что узнать о моей сестре. Она всегда хочет то, что имеют другие.

Глаза Винтер сверкнули решимостью и, конечно же, даже это казалось загляденьем. Девушка была красиво.

Zip. Zilch. Nada.

Торину не нравилась мысль, что Кили, и только Кили, могла на него так влиять.

Хотя, реакция Торина на нее могла стать великолепным названием для порно фильма. Томящийся голавль .

Чувак. Хватит!

— Убереги себя от драки, — сказала Винтер, поманив его пальцами. — Отдай мне серу.

— Давай, — добавил Ирландец. — Не хочу выбирать чью-то сторону.

Будто он еще не выбрал. Может он и оставался хранителем Безразличия, но какая-то часть его существа ценила девушку. Тоскующие взгляды, что он бросал на нее, не остались незамеченными.

— Ты должна была помочь мне копать, — ответил Торин.

— И запачкать эти ногти? — тряхнула головой Винтер. — Никогда.

— Знаешь, что, — сказал ей Торин.