– Здорово тут у тебя, – сказал Никита, свернув на кухню. Сразу бросились в глаза размашистые габариты. В углу мерно гудел холодильник. Вполне современный, двухкамерный. Под окном расположилась тахта. На тахте – раскрытый ноутбук.

– Это бабушкина квартира, – пояснил Валик, переворачивая что-то на сковороде. По кухне распространился вкусный запах домашней еды – жарящихся колбасок, специй и всякой холостяцкой всячины.

Рамон поставил рюкзак на банкетку.

– Я тут принес кое-что.

Из рюкзака явилась бутылка «Джека Дэниэлса». К бутылке примкнула палка салями, нарезанные и упакованные ломтики ветчины.

Валик кивнул и полез в холодильник.

Рамон не удержался – заглянул в сковороду. Там, к его немалому удивлению, жарились вовсе не колбаски, а самый настоящий стейк. Громадный и сочный. Светилась духовка – еще один источник дивных ароматов. Судя по всему, овощных.

– Есть хочется, – признался Валик. – Ты ужинал?

– Нет.

– Я тоже.

Застегнув рюкзак, Рамон вынес его в прихожую. Вернувшись, решил задать мучивший с самого начала вопрос:

– А бабушка где?

Валик поместил на сковородку второй стейк. Раздалось шипение, и ведуну пришлось убавить огонь.

– Не поверишь.

Рамон хмыкнул.

– Я охочусь на оборотней. Так что поверю в любую дичь.

Валик обернулся. Странное зрелище – типичный гик с деревянной лопаточкой в руке и старательно завязанным передником. На переднике красовались улыбчивые японские томаты.

– Бабуля уехала в Индию. Ищет там духовного просветления. А меня пустила к себе на неопределенный срок. Оплачиваю только коммуналку. Здорово, правда?

Рамон ошарашенно кивнул.

Иногда в Нортбурге встречаются люди, напрочь выламывающиеся из капиталистического контекста. Человек человеку не волк, а наставник и очередное воплощение Кришнамурти.

– Бабуля у меня молодец, – сообщил Валик, извлекая на свет божий противень с овощами. К слову, овощи он решил не резать, а завернуть в пищевую фольгу. Коварный ход. – Преподает этнологию и этнографию на истфаке. Ну, преподавала раньше. Сейчас – вольный исследователь. Гражданин мира, как она себя называет.

– Давай помогу, – предложил Рамон. Мирная советская кулинария и разговоры о бабушке-этнографе начали выносить ему мозг. Еще вчера Рамон сидел в одном из баров Бангкока, отмечал завершение контракта. Да-да, Конфедерат не удовлетворился рекомендациями профсоюза и заключил с Никитой персональное соглашение. А сегодня – «сталинка» из прошлого и бабушка в Индии.

– Займись фольгой, – сказал Валик.

Кивнув, Рамон присоединился к товарищу. Вдвоем они быстро укомплектовали стол. Овощи и стейки отправились на тарелки. На отдельное блюдо Валик выложил ломтики ветчины. В это время Никита нарезал салями, достал из навесного шкафчика сужающиеся бокалы и открыл первую бутылку вискаря. Вторая, как выяснилось, стояла в холодильнике – ее прикупил Валик. Редкостное единодушие.

Закусывать вискарь не принято.

Разбавлять – тоже.

Факты известные, но дико хотелось есть. Да еще, как назло, оленины и форели под руку в магазине не подвернулось. Посовещавшись, друзья решили употребить по бокальчику, насладиться добротным напитком, а уж затем приступать к трапезе.