Секция вакуумной трубы сдвинулась, выпуская беглецов в подбрюшье Иерихона.

– Вездеход в ангаре, – сказал Рамон. – Но для активации подъемника потребуется разрешение.

– Чушь, – отмахнулся Лайет. – Это свободный город.

Рамон перевел взгляд на Кадилова.

– Он прав, – кивнул ангел. – Буря закончилась. Все подъемники разблокированы.

Светало.

Первые роботы-грузчики, проснувшиеся после десятичасовой спячки, уже сновали вокруг.

– Идемте, – сказал Лайет. – Я знаю кратчайший путь.

Рамон даже не удивился.

Похоже, его товарищ по несчастью умел планировать пути отступления гораздо лучше охотников. Наверное, так и должно быть, если тобой все время интересуются ликвидаторы.

Подбрющье разворачивалось перед спутниками Рамона. Лязгающими механизмами, копошащимися роботами, скользящими в предрассветных сумерках электрокарами. Под ногами путались автоматические мойщики – похожие на НЛО устройства, выдраивающие металлический настил.

Лайет вел охотников через теснины ящиков и цистерн. Вендиго безошибочно ориентировался в изнанке Иерихона. Казалось, он вырос в этих лабиринтах.

– Доступ есть? – вопрос Лайета адресовался Рамону.

– Есть, – сказал Никита, останавливаясь перед массивными воротами. Красный глазок сенсора ожидал гостей. – Сейчас открою.

Он поднес коммуникационный браслет к сенсору. Ворота с утробным гулом начали разъезжаться. Мозг пронзило ощущение дежавю.

В ангаре включился свет.

И Рамон увидел махину «Арктоса».

Что ж, припасы еще не успели испортиться. Вездеходы Ётунхейма даже в спящем режиме поддерживают базовый функционал. Баки заправили в день прибытия путников, что весьма кстати. Не придется тратить время на залив топлива.

Никита поднес коммуникатор к лицу. Проверил поступившие за ночь сообщения. Несколько пропущенных звонков от «Валика». Отклоненные запросы на локализацию. Такие запросы шлют городские власти, желающие установить местонахождение определенных граждан. К счастью, Рамон догадался изменить настройки.

В воздухе сгущалась угроза.

Рамон вообразил, как приходят в движение тайные механизмы, запущенные профсоюзом. Магические письма мчатся к адресатам. Кураторы связываются с чиновниками земных правительств. Ликвидаторы рыщут по Иерихону в поисках добычи. Возможно, уже спускаются в подбрюшье. Уйти от них будет сложно, ведь рядом нет проводника, открывающего порталы.

Профсоюз – чудовищная система. Нельзя идти против таких систем. Но и умирать не хочется.

– Ефимыч, – неожиданно для себя спросил Никита. – Бог есть?

Кадилов грустно улыбнулся.

И промолчал.

Часть четвертая

Трещины мира

день

Иерихон состыковался с Метрополией.

Невообразимые механические массы, двигавшиеся сквозь безлюдные пространства, замерли. С гулом и протяжным скрежетом начали соединяться стыковочные замки. Вскоре бродячие города стали одним целым.

В сравнении с Метрополией Иерихон казался мелкой пристройкой. Балкон, выпирающий из монолитной громады жилого комплекса. Вся эта чудовищная конструкция смахивала на трансформер из старых детских комиксов.

Движение продолжилось.

Навигационные системы слились.