Стефан закашлялся в кулак, а Мэри отвернулась к окну.

Александрия неохотно улыбнулась.

— Это не все, что я хотела тебе сказать, но пока остановимся на Средневековье.

Эйдан поклонился, его глаза сияли. Она тонула в этом золотом взоре. Он нежно потрепал ее по щеке, скользнув по коже подушечками пальцев.

— Сядь, cara mia, пока ты не упала.

Александрия вздохнула и сделала так, как он сказал. По большей части из-за того, что ноги ее совсем не держали. Алекс была уверена: сидеть рядом со столь привлекательным мужчиной еще более тяжкое испытание, чем встреча с вампиром. Никто другой не действовал на нее так, что подгибались колени.

Эйдан поместился рядом с Алекс на кушетке, а Стефан присел на кожаное кресло, с которого встала Александрия. Бедро Эйдана касалось ее бедра, посылая дрожь по всему телу. Его дыхание согревало ей ухо.

— К счастью, я просто мужчина.

— Перестань читать мои мысли, ты, ходячий кошмар из игр Томаса Айвэна.

Это было самое ужасное оскорбление, которое она смогла придумать, но он только рассмеялся — не вслух, а у нее в сознании. Этот звук ей тоже нравился.

— Уже очень поздно, Джош.

Она сосредоточилась на брате, чтобы взять себя в руки. Эта была первая мысль, которая пришла ей в голову.

— Пора в кровать.

Эйдан наклонился ближе, и его губы коснулись ее уха.

— Трусишка.

— Но, Алекс, я не хочу спать. Я не видел тебя несколько дней.

— Уже ночь, молодой человек. Я останусь с тобой и почитаю тебе перед сном, — пообещала она.

Эйдан пошевелился, и Алекс почувствовала, что он против.

— Не сегодня ночью, Александрия. Тебе самой нужно отдохнуть. Мэри уложит его сама.

Мэри отчаянно пыталась привлечь внимание Эйдана. Она уже ощутила двойственное отношение Александрии к собственной персоне и знала: это потому, что ей казалось, будто Мэри заняла ее место в жизни Джошуа. Эйдан только сделал хуже. Он, как всегда, не замечал того, чего не хотел видеть. Он не мог позволить Александрии делать то, что, по его мнению, может нанести вред. Он привык полагаться только на себя.

— Не думаю, что ты имеешь право диктовать мне, что я могу, а что нет, в отношении моего брата. Я укладывала его на протяжении многих лет и собираюсь делать это и дальше. Уверена, Мэри не возражает.

Она с вызовом посмотрела на пожилую женщину.

— Конечно нет, — согласилась Мэри.

Эйдан взял руку Александрии, сжатую в кулак, и стал ее нежно поглаживать.

— Это я виноват, piccola, а не Мэри. — Тепло его голоса растопило бы и лед. — Я отвечаю за твое здоровье. Ты еще слаба и нуждаешься в отдыхе. Завтра или послезавтра ты будешь делать все, что и раньше.

Он повернулся к Джошуа.

— Ты не сильно обидишься, если сегодня тебя уложит Мэри?

— Я могу лечь и сам, — похвастался Джошуа. — Просто мне нравятся истории, которые рассказывает Александрия. Она сочиняет их после того, как прочитает книгу. И они всегда лучше.

— Не то что ее готовка? — спросил Эйдан.

Джошуа мудро промолчал.

— Я умею готовить.

Александрия почувствовала, что ей нужно защищаться в присутствии Мэри.

— Некоторые блюда в микроволновой печи, Александрия, — дразнил ее Эйдан.

— Как будто ты знаешь, — сказала она презрительно.

Аромат от винной бутылки достиг ее обоняния, вызвав приступ голода. Он сопровождался настолько острой и интенсивной болью, что она утратила способность сопротивляться и потянулась за бутылкой.