Я повернулась, чтобы уйти, но, едва услышав звук открывающегося ящика, замерла. Интуиция подсказывала, что Герберт сказал далеко не все и если я сейчас не уберусь из его комнаты, то сильно пожалею, но я физически не могла пошевелиться, догадываясь, что он ищет.

– Когда я только познакомился с твоим отцом, он рассказал, что обозначает ваша фамилия. Кордер – удивительное растение. Пьянит тебя, но не разрушает. Стирает сомнения, тревоги и страхи. Оставляет ясный ум… только в том случае, если он не затуманен глубинными желаниями.

– Или пороками, – не удержалась я.

– Возможно.

На бархатистый хриплый голос накладывался треск поленьев в камине – и я переносилась в прошлое, в те месяцы, когда только рядом с ним хоть как-то получалось дышать.

– Цветок кордера может быть как ядом, так и лекарством. Уникальное магическое растение. Твой отец рассказывал, что ваш дальний предок, основавший род, высадил кордеровый сад вокруг своего дома. Конрад Кордеро изучал магию, погружался в самые темные ее глубины. Почти все свойства кордера были описаны им. И он же дал ему название. Знаешь, что еще означает твоя фамилия?

– Нет.

– «Темный». Кордеро на языке первородных означает «темный». Конрад описывал его так: прекрасный внешне, но темный по своим свойствам цветок. Вам очень подходит ваша фамилия. Сестры Кордеро. Темные сестры.

– Ким выбивается из этой эстетики.

– Ким только внешне хрупкая, нежная блондинка. Тебя долго не было. Ей тоже пришлось нелегко.

Я почувствовала, как стало стыдно. Убегая, я спасала себя, но бросила сестер на съедение хейзенвилльскому обществу. Отец умер, мачеха погрузилась в дела. Весь удар приняли на себя девочки. И если Кайла с детства готовилась к этой роли, то Ким никогда не хотела быть в центре внимания.

Когда хотел, Герберт мог двигаться совершенно бесшумно. Я вздрогнула, ощутив его присутствие прямо у себя за спиной, и повернулась. В руках он вертел небольшой пузырек с алой жидкостью, поверхность которой переливалась пурпурным сиянием.

– Помнишь этот вкус, Кортни?

Я молчала.

– Помнишь, – голос понизился до хриплого шепота, – как нам было хорошо?

– Тебе, – поправила я с ледяной улыбкой. – Твое удовольствие дорого мне обошлось, Герберт. Не думай, что я растаю от чувственного взгляда и одного поцелуя, я слишком много времени потратила на то, чтобы понять, какая ты сволочь. И не прыгну в твою постель, даже если ты будешь на коленях об этом умолять. Но можешь попробовать, мне это польстит. И мне не нужен кордер, чтобы расслабиться, потому что моя жизнь – без тебя, без отца, без этого дома – мне нравится. Как бы тебе ни хотелось обратного.

– Ты можешь сколько угодно себя в этом убеждать, – усмехнулся и пожал плечами Герберт, – но твое место здесь. Это знал твой отец, и это знаешь ты сама. Взгляни уже правде в глаза и перестань притворяться.

Он отошел, но аромат парфюма напоминал о нем с каждым вдохом.

– Можешь снова сбежать в Даркфелл, милая. Но перед этим ты все равно проведешь со мной ночь.

– Если это и случится, она станет твоей последней.

Впервые за много лет я не сдержалась. Впервые огненная магия, которой так гордился отец – ведь приручить пламя дано самым могущественным из рода Кордеро, – вырвалась наружу. Пузырек взорвался прямо в руках Герберта, но он даже не дрогнул. По полу растеклись клубы алого тумана.

– Занимайся своим делом, Герберт.