|
– Ну, а теперь представьте, что металл не поддается лазеру? – Все может быть… попробуем. Это единственный способ закончить дело. – Ну, хорошо, хорошо. Вы рассуждаете логично, вы совершенно правы, поэтому не будем продолжать спор. – Я человек здравомыслящий; отсюда следует, что лазер вы получите. Однако здесь есть одно большое «но», как однажды сказала испанская королева: сначала вы доберетесь до короля Джона. – Не понимаю… Что вы имеете в виду, Сэм? – А вот что: я хочу совершить налет на «Рекс». Ночью пошлем туда вертолет и выдернем Джона с постели как морковку с грядки! Желательно взять его живым, но если это не удастся, я не буду сильно расстроен. – Это глупо! Глупо и отвратительно! – возмутилась Джил. – Ради вашей авантюры мы должны рисковать вертолетом и жизнью людей! Мы можем потерять и то и другое – а вертолет у нас остался только один. Сэм тяжело задышал. Наконец, справившись с гневом, он заговорил ледяным тоном. – Это выглядит глупостью только в ваших глазах. Напомню – если удастся схватить Джона, отпадет необходимость думать о «Рексе» как о противнике. Сколько будет спасено жизней! Покончим с Джоном, и пусть его место займет первый помощник. Кто бы он ни был – я желаю ему удачи! А мое самое большое желание – чтобы Джон не избежал кары за свои преступления… чтобы он не властвовал над моим прекрасным кораблем, ради которого я работал как вол, сражался, интриговал, лил кровь и пот… который я выстрадал! Мне надо только одно – чтобы этот мерзавец, выдающий себя за человека, стоял передо мной! И я скажу этой мрази, этому ничтожеству все, что думаю о нем! Я даже не стану его убивать – высажу на берег и раскочегарю топку… не больше… разве что на этом берегу случайно окажется племя каннибалов или компания рабовладельцев. – А если его убьют во время нападения? – Я примирюсь с подобной неудачей. – Однако я не могу заставлять своих людей участвовать в таком рискованном деле. – И не надо. Вызовите добровольцев. Если никто не согласится – тем хуже для вас: лазера вы не получите. Учтите, я никого насильно не толкаю на героическую смерть. Просто мне известна человеческая натура. Сирано крикнул: – Почту за честь участвовать в атаке, Сэм! – Сирано? Что ж, хотя вы не относитесь к числу моих задушевных друзей, добрый вам путь! От всего сердца желаю удачи. Джил так изумилась, что на минуту потеряла дар речи: это заявил человек, уверовавший, что Марс – глупейший из богов! – Сирано, почему вы на это идете? – Почему? Не забудьте – я тоже был на «Ненаемном», когда его захватил Джон со своей шайкой… меня чуть не убили! Я тоже жажду мщения, мечтаю увидеть физиономию этого бастарда, когда он попадется в капкан… Да, войны – отвратительны! Но речь идет не о той войне, что развязана алчными, жаждущими славы безумцами, которым наплевать на тысячи убитых, покалеченных, замерзших и погибших от голода… Нет, эта война – наше личное дело. И я знаю человека, вместе с которым буду вести свою собственную, крошечную, но абсолютно справедливую войну. Это Сэм Клеменс, питающий к войнам такое же отвращение, как и я. Джил не стала спорить с ним. Сирано казался ей ребенком – глупым ребенком, которому все еще хотелось играть в солдатики, хотя он прекрасно знал, что эти кровавые игры не доводят до добра. Теперь она была вынуждена согласиться с условием, которое поставил Клеменс. Вначале ей казалось, что немногие рискнут принять участие в этой авантюре; затем Джил припомнила чувство тягостного бессилия, охватившее экипаж «Парсефаля» перед вратами Башни. Клеменс был прав; он действительно знал человеческую натуру – вернее, натуру мужчин. |
