И, похоже, что ещё не все успели это в полной мере осознать. Хотя Вийоны тоже выглядели ошарашенными, радостными и жутко вымотанными.

— Что с её мозгом? — спросил я сразу, как только операция завершилась.

Это важнее всего. Было бы неудачей дать жизнь телу, которое никогда не выйдет из комы. Или выйдет, но останется овощем до конца своих дней.

Вытерев пот со лба, Клод мне ответил:

— Внешне всё выглядит нормально. Мозг функционирует и не повреждён, но полностью будет понятно, когда мы начнём её будить, — видимо, от волнения он был особенно многословен, словно сам пытался осмыслить происходящее. — К сожалению, вполне могут проявиться скрытые проблемы. К тому же, её состояние и без того нестабильно, так что в любой момент ситуация может ухудшиться. В том числе и с мозгом… Да мы вообще понятия не имеем, чего нам ждать в дальнейшем!

Я кивнул, ведь целитель подтвердил мои же опасения.

Что ж, теперь, когда её увезли в реанимацию, осталось только надеяться, что и дальше всё пойдёт хорошо.

Уж для этого мы тоже постараемся. Во-первых, рядом с нашей драгоценной воскрешённой день и ночь будет дежурить хотя бы один Вийон.

А во-вторых, но не по значимости, я уже подготовил специальные артефакты для того, чтобы восстановление проходило ещё быстрее и комфортней.

К сожалению, некромант, находясь без сознания, не способен практиковать заклинание расслабления. То самое, базовое, но забытое, что позволяло насыщать тело энергией.

А живых и достаточно компетентных некромантов, которые могут делать это для воскрешённых, у нас пока было совсем немного.

Большинство всё ещё осваивали эту магию и могли применять её только по отношению к себе.

Так что, вместо этого я зачаровал партию артефактов в виде браслетов, украшенных гербом Рихтеров.

Правда, один из них у меня сразу утащила Октавия. Ведьмочка просто не могла пройти мимо вещей с клановым символом некромантов.

Но я всё равно сделал их с запасом.

Так что теперь руку нашей пациентки украшал артефакт, который помогал её возрождённой энергосистеме потихоньку приходить в себя.

Но останавливаться на достигнутом было рано. Нас ждали пять десятков юных некромантов и ещё один сверху.

В общем, работы предстоял непочатый край.

Вот только отложить всё пришлось на завтра.

Первое воскрешение отняло у всех слишком много сил и нервов. Так что каждому в команде реаниматоров необходим был отдых. Даже мне.

Хотя, конечно, я восстановился намного быстрее остальных.

Но Ольга в первый день была одновременно и рада первому успеху, и расстроена. Когда она немного пришла в себя, то спросила:

— Макс, это что получается, нам, чтобы возродить всех, понадобится почти два месяца непрерывной работы? Это слишком долго, ведь враги не дремлют…

— Не будь жадной, — я похлопал её по плечу, — ты, правда, считаешь это высокой ценой за настоящее чудо?

— Нет, но…

— К тому же, — перебил я её, — первый опыт всегда самый трудный. Я думаю, что мы закончим гораздо быстрее, чем ты думаешь. Например, у меня уже появилось несколько идей о том, как можно оптимизировать процесс и уменьшить энергетические затраты.

Она кивнула, и её лицо заметно просветлело. Как и всегда, Ольга безоговорочно мне доверяла. И не зря.

Всё произошло ровно так, как я и предполагал.

На вторые сутки мы справились уже с двумя ритуалами. А к концу недели довели их количество до пяти в день.

Кроме того, все наши попытки закончились успехом. И это было главным достижением эксперимента.

Честно сказать, я и сам не особенно надеялся на стопроцентную успешность, но всё сложилось как нельзя лучше.