Что это такое было, Валерка не разглядел — Эльвира хищным, ловким движением перехватила предмет и спрятала в ладонях. Так, держа руки лодочкой, поднесла их к губам и будто бы выпила. Было очень любопытно, что ей такое дали, но спрашивать Птицын не стал, и не потому, что был занят едой — просто, Яга вызывала у него опасение не меньшее, а даже большее, чем сама Эльвира. Даже не опасение, скорее, то же чувство, которое испытываешь, находясь на берегу океана или у подножия гор. Просто перед тобой нечто настолько огромное и величественное, что поневоле будешь стараться вести себя тихо и понижать голос. Чтобы не дай бог не разозлить.

После еды слегка осоловел. Даже как-то неловко стало — разговор только предстоит, да серьёзный, наверное, а ему бы только поспать. Обошлось, впрочем. Яга отправила его в баню, а потом уложила спать.

— Утром поговорим, — буркнула женщина. — Сейчас не отвлекай, думать стану.

Проснулся Птицын как будто заново родившимся. Вроде и так на здоровье не жаловался, но такой бодрости и сосредоточенности давно не было.

— Да, внучок, наворотили потомки делов. А тебе теперь с этим разбираться, вот что я скажу. Можно было бы тебя сгубить так, чтобы проход закрылся. В этих пределах смерть не простая. Умрёшь если — целиком здесь останешься, вместе с даром твоим. И всё вернётся на круги своя. Миры друг от друга непроницаемой завесой отделены, друг о друге не знают, друг друга не видят. Губить я тебя не буду, не бойся. Если только сам сгинешь, но то не моя вина, если что. А раз так — на тебе задача тяжелая.

Валерка, откровенно говоря, ничего не понял. Ну, кроме того, что Яга считает, что переходу между слоями Яви лучше было бы не открываться.

— Вижу, что не соображаешь ничего, — кивнула Яга своим мыслям. — Это-то и плохо, это-то и опасно. Вот слушай. Представь, что на реке плотину поставили. Перекрыли течение, да почти намертво, и только малюсенький ручеёк оставили. Представил? А теперь представь, как живут те, что ниже по течению поселились. Испокон веков живут. Точней, думают, что испокон веков, но нам то не важно. Ручеёк этот им не мешает, да и не знают о нём. Возделывают поля, дома строят. Место, может, и не очень плодородное, без воды-то, но привыкли и так обходиться. И тут раз, и заслонка на той плотине поворачивается. Пока-то она совсем немного повернулась, а только напор изнутри давит такой, что вот-вот эти заслонки сорвёт напрочь. Представил? Так вот, оба варианта Яви сейчас в положении того посёлка, что под плотиной устроился. И ведь польза им какая, если водички побольше будет, представляешь? Поля-то как родить сразу начнут! Только о том, что их смоет, они не догадываются. Готовы даже подковырнуть эта заслонка, чтобы быстрее вода пришла, да побольше, побольше её. Догадываешься, кто ты в этой сказке? — спросила Яга.

— Заслонка, наверное.

— Вот-вот, заслонка. Если тебя закрыть, — Яга изобразила движение, как будто курице шею сворачивает, — всё на круги вернётся. Как испокон веков было. Про плотину забудут все, продолжат потихоньку свои поля возделывать. Одно плохо — рано или поздно заслонку кто-то снова откроет. Точнее, сама откроется. Против природы не попрёшь. Всё, что руками смертных ли, богов сделано, рано или поздно обветшает и сгинет. И скорее рано, чем поздно. Трещинка-то уже всё одно появилась, никуда не денешься. И тут, мил друг, только от тебя зависит, смоет этим потоком посёлочки, или расцветут пуще прежнего. На то тебе твои силы и дадены. Большие силы — ты ведь кровь наша, кровь прежних. Как ты там себя назвал? Ведун? Ну, можно и так сказать. Ведаем мы поболе нынешних. Тебе это равновесие соблюдать, раз твоей виной древний порядок нарушился.

— Все говорят, что сил у меня много, только я этого что-то не ощущаю, — буркнул Валерка.