Рейвен почувствовала движение в своем сознании.

Рейвен? Ты не уверена в своей безопасности.

Голос Михаила был вялым, он продирался на поверхность сквозь слои сна.

Вот теперь она встревожилась. Михаил напугал ее. Она не знала, что он может сделать, понимала лишь одно: он чувствует необходимость защитить ее. Ради себя, ради Михаила, ради самого Джейкоба надо заставить Джейкоба понять, что она не хочет иметь с ним ничего общего.

Я справлюсь с этим, ответила она с твердой уверенностью.

— Джейкоб.

Терпение звучало в ее голосе.

— Думаю, тебе лучше уйти, возвращайся в гостиницу. Я не из тех женщин, которых можно взять нахрапом. Это называется преследованием, и я без всяких угрызений совести напишу жалобу в местной полиции, или как она там называется.

Она затаила дыхание, чувствуя, что Михаил замер в ожидании.

— Прекрасно, Рейвен, продай себя тому, кто предложит лучшую цену! Попробуй найти богатого мужа! Он попользуется тобой и бросит, потому что именно так поступают все мужчины, подобные Дубрински! — крикнул Джейкоб.

Прибавив несколько грубых слов, он зашагал прочь.

Рейвен медленно выдохнула. Слава богу.

Видишь, заставила она себя мысленно рассмеяться. Я, маленькая женщина, сама смогла разобраться. Удивительно.

С другой стороны рощи — невидимой для нее — раздался ужасный крик Джейкоба и тут же перешел в слабый стон. Второй его крик сопровождался ревом бешеного медведя. Что-то тяжелое ломилось сквозь заросли в противоположном от Рейвен направлении.

Она почувствовала смех Михаила — низкий смех довольного собой мужчины.

Ах, как весело, Михаил.

Джейкоб излучал страх, но не боль.

У тебя странное чувство юмора.

Мне нужно выспаться. Перестань попадать в неприятности, женщина.

Если бы ты не бодрствовал всю ночь, тебе не пришлось бы тратить весь день на сон, сделала она ему выговор. Как же ты работаешь?

Компьютеры.

Она обнаружила, что при одной мысли о компьютере рядом с ним ей хочется рассмеяться. Он не принадлежал миру машин и компьютеров.

Иди досыпай, великовозрастное дитя. Большое спасибо, но в случае чего я справлюсь и без помощи мускулистого парня, приставленного меня защищать.

Я бы предпочел, чтобы ты вернулась в гостиницу и оставалась там, пока я не проснусь.

В его словах чувствовался приказ. Но он постарался смягчить свою обычную манеру разговаривать, и она поняла, что невольно улыбается.

Этого не будет, так что смирись.

Как же трудно с американками.

Она стала подниматься дальше, и его смех все еще звучал у нее в голове, на фоне безмолвия природы. Птицы пели одна заливистее другой, легкий ветерок колыхал ветви деревьев. На поляне цвели самые разные цветы, поднимая лепестки к небу.

Рейвен взбиралась все выше, находя умиротворение в одиночестве. Она уселась на отвесной скале прямо над поляной, окруженной густым лесом. Перекусив, Рейвен легла на спину, восхищаясь окружающей ее красотой.

Михаил пошевелился, позволяя своему сознанию просканировать окружающий мир. Он лежал неглубоко в земле, безмятежный. Возле его жилища не наблюдалось ни одного человека. Выбравшись на поверхность, он оказался в холодном влажном подвале. Пока он принимал душ — просто привык к человеческому способу очищения, хотя в этом не было необходимости, — его сознание, потянувшись, дотронулось до сознания Рейвен. Она дремала в горах, не защищенная в надвигающихся сумерках. Он нахмурился. У этой женщины нет ни малейшего понятия о безопасности. Ему захотелось встряхнуть ее, и это желание было даже сильнее стремления обнять ее и всегда удерживать в безопасном укрытии собственных рук.

Он тронулся в путь под заходящим солнцем, взбираясь по горным тропинкам со скоростью, присущей его расе.