Тэмуджин уже при светлых сумерках вместе с Боорчи и Бэлгутэем выехал за крайние юрты. В сотне шагов перед ними темнел длинный ряд воинов с лошадьми. Те увидели его, разом зашевелились, толкая друг друга локтями, быстро подобрались в строю, выравнивая ряд.

Полторы сотни молодых парней тринадцати-пятнадцати лет, одетые в теплые дэгэлы, глядя на близкую зиму, туго перепоясанные боевыми ремнями, с которых свисали налучники и колчаны, сабли и ножи, смотрели на Тэмуджина с почтением, всем видом показывая готовность выполнить любой приказ.

Подъезжая к ним, вглядываясь, он был приятно удивлен их видом – все были крепкие, подтянутые, с суровыми, решительными взорами, при хороших конях. Лица некоторых показались ему знакомыми, он видел их во время своего тайчиутского плена.

Внимательно оглядев их, Тэмуджин тут же решил: «Пусть они будут в отдельном отряде, под началом Джэлмэ и Боорчи. Уж такие парни смогут прикрыть в опасности…»

Он подъехал к левому краю, где стоял Джэлмэ, взглянул на парня в лисьем малахае и коротком лосином дэгэле, спросил:

– Как тебя зовут, из какого рода?

– Зовут меня Борогол, я из тайчиутов.

– Почему ты оставил своих и пришел ко мне?

Тот взволнованно перевел дух, звенящим голосом ответил:

– Потому, что знаю, что ни Таргудай, никто из других нойонов не сможет наладить в племени хорошую жизнь.

– А я смогу?

Парень вздохнул, покосился на Джэлмэ.

– Мы с Джэлмэ друзья с тех пор, как помним себя. И многие из пришедших сейчас выросли вместе с ним. И мы ему верим как себе. Он нам рассказывал о ваших законах, о том, что вы хотите сделать для племени.

– А что вы сказали своим, куда поехали?

– Отцам и братьям так и сказали, что едем служить Тэмуджину-нойону.

– И что, отпустили вас?

– Кого отпустили, – парень хитро улыбнулся, – а кто-то и сбежал. Но у нас давно уже поговаривают, что с нашими нойонами всем