Хотя, надо признать, у меня на кухне было жутко тихо: обычно она заполнена громкими голосами гомонящих пикси. Положив еще одно печенье на пустой противень, я снова взглянула на туманную стену. На ней появилось темное пятно около восьми дюймов в высоту и несколько дюймов в ширину на уровне груди. Я прищурилась, пытаясь понять, приближается ли фигура.

«Кистен?», — подумала я, и силуэт принял мужские очертания, подрагивая как мираж в пустыне, но плечи были широковаты для Кистена.

Может, это Дженкс? Но не было и следа пиксиной пыльцы. И, кроме того, Дженкс не такой высокий. Силуэт медленно приближался, покачивая руками при ходьбе. Внезапно став цветным, он шагнул на кухню.

— Трент? — спросила я удивлено, когда он смахнул с себя туман. В черных брюках и легкой рубашке с коротким рукавом, такой опрятный, яркий и немного потерянный, он выглядел обновленным и собранным.

— Не совсем, — сказал он, и я стерла муку с рук о передник, не совсем понимая, что он говорит. — Ну, типа того, — поправился он и пожал плечами. — Это ты скажи мне, ведь я плод твоего подсознания.

От удивления я приоткрыла рот и снова взглянула на несуществующие пол и потолок.

— Ты поместил мою душу в бутылку, — произнесла я, удивившись, что мне не страшно.

Трент присел на стол Айви и, наклонившись, отщипнул кусочек от идеального круга раскатанного теста, которое ожидало, пока его порежут формочкой.

— Я этого не делал. Я лишь плод твоего воображения. Это твой разум, а не мой, создает все вокруг, чтобы смягчить принятие реальности.

Нахмурившись, я внимательно уставилась на него.

— Так я могла вместо тебя представить Айви, стоящую посреди моей кухни? — спросила я, подумав о ней, и Трент тихо засмеялся, облизнув остатки теста с пальцев.

— Нет. Трент пытается дотянуться до тебя. Именно поэтому я здесь. Частички его сознания проникают сюда, но их недостаточно.

Но я уже знала все это, ведь он был частью моего подсознания и мог лишь озвучивать рассуждения, появлявшиеся в моей голове. Это был странный способ разговаривать.

Трент соскользнул со стола и, обойдя центральный стол, подошел ко мне. Он протянул руки, и я отпрянула, когда он оказался слишком близко.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — спросила я, оттолкнув его, и Трент отступил назад, опустив руки.

— Пытаюсь поцеловать тебя, — ответил он.

— Зачем? — бросила я раздраженно. Боже, сны всегда такие нелепые.

— Трент пытается вернуть твою душу в тело, — сказал Трент, выглядя слегка смущенно. — Но он не может этого сделать без твоего согласия.

Ах, да. Эльфийская магия. В ней используются убеждение и обман. Звучит правдоподобно.

— И поцелуй — это единственный способ выразить согласие? — поддразнила я, отступив так, чтобы стол оказался между нами. Пол стал видимым, он потемнел, и я заметила на нем царапины. Моя душа начинала сопоставлять факты.

— Эй, и сколько времени я тут пробыла? — спросила я, и Трент в ответ пожал плечами. Видимо, мое подсознание этого не знало.

Трент равнодушно повертел в руках формочку для печенья.

— Ты же хочешь выбраться отсюда, правда?

Я уставилась на него, стоящего посреди моей кухни, и задумалась, действительно ли он так хорош или это мое подсознание добавляет ему сексуальной привлекательности.

— Да, — сказала я, подойдя ближе.

Он вручил мне лопатку.

— Мы должны работать вместе.