|
Он тщетно искал глазами что‑нибудь новое, ранее здесь не присутствовавшее, – какой‑нибудь новый аппарат, экран, пульт или динамик. Может быть, говорящий робот? Нет, все оставалось по‑прежнему: ничего не прибавилось, ничто не переменило места. Видимо, передача из хранилища. Но в хранилище только кристаллы грифонозаписи. Где же тогда звучал голос, – в записи? Странная запись. Монтаж разговорных фраз со специально рассчитанными паузами, с подстроенными ответами на заранее подготовленные вопросы? Но ведь вопросы Вадим задавал по своему выбору! В нем уже нарастал нетерпеливый протест человека, не признающего необъяснимых явлений.
– Что это было? – спросил он. – Общение душ. – Не валяй дурака. Новая запись? – С записью не разговаривают. Ее прослушивают. – Все равно не верю. Это какой‑то механический фокус. – Робот‑чревовещатель, – засмеялся Крис. – Не остри. Это ты говорил, да? – А вдруг? Допусти, что я медиум. Ведь это был настоящий спиритический сеанс. – Спиритический розыгрыш! – закричал Вадим. – Мистифицируй лаборанток, а я уже стар для этого. Он встал, злой и обиженный. Объяснить происшедшее ему так и не удалось. – Садись. – Крис дружески подтолкнул его в кресло. – Из всего, что ты тут набурчал, верно только одно слово – механический. Но это не фокус и не жульничество. Это наука. Не грифонология – другая. Мы стоим у порога новой науки, старик. Вадим молча открыл и закрыл рот. Он уже понимал, что Крис не шутит. – Может быть, я сошел с ума или просто кретин, – наконец проговорил он, – но, каюсь, я ничего не понял. – Ты не сошел с ума, и, скорее всего, ты не кретин. – Крис говорил без улыбки. – У этой науки еще нет названия, и состоявшаяся здесь беседа с твоим участием – ее первый публичный эксперимент. До сих пор я экспериментировал в одиночку. – Как? – Вызывал духов. Не злись, это просто разрядка перенапряжения. У этой науки еще и названия нет – не придумал. А в основе ее – спиритизм. Не делай больших глаз – я не шучу. Не спиритизм как явление, с которым связаны сто лет дури, обмана и мошенничества, а, если хочешь, как толчок к идее, вроде ньютонова яблока. Ты только не перебивай меня, а то я собьюсь с фарватера и запутаюсь в отступлениях. Так вот, по роду занятий я часто сам декодирую записи, роюсь в старых архивах. Набрел как‑то на «Ребус», журнал не то московских, не то петербургских спиритов, потом из любопытства перелистал английский «Спиритуалистик джернал». И обратил внимание на одно обстоятельство. Оказывается, не все, а только немногие медиумы пытались связывать своих клиентов с загробным миром, и были случаи, когда так называемые духи великих покойников вещали на сеансах довольно грамотно и толково с учетом примет их профессии, звания и времени. Никого, кроме адептов спиритизма, эти сообщения не заинтересовали: наука закономерно прошла мимо. Но я задал себе вопрос: «А что, если в этих сообщениях есть хоть крупица правды, когда медиумы никого не обманывали, а находились, скажем, в телепатическом трансе, принимая своеобразные пси‑посылки из прошлого?» – Ну и допущеньице, – сказал Вадим, – совсем для папы римского. – Неважно для кого, но я его сделал. До сих пор, Горацио, не устарела реплика Гамлета насчет неведомого науке. До сих пор наука не реабилитировала ни Сен‑Жермена, ни Калиостро, а кое‑что в их деятельности никак не объяснишь только гипнозом и шарлатанством. Если в бездонной реке Времени не гаснут звуки человеческой речи, может быть, не гаснут и мысли? Ведь и звук – волна, и мысль – волна. |
