— Тебе же надо в песок зарыться и носа не казать, дышать через трубочку. А если водочные короли отыщут?

— Вах! — точно также махнул рукой астраханский аферист. — Я в Москве всего-то на неделю. Потом Рим, Афины.

— Осваиваешь международные рынки? Смотри, Рудик. Человек ты видный, заметят.

— Не заметят. Дело очень срочное. Не могу упустить.

— Ладно. Ты хоть позвони перед отъездом, чтобы я был спокоен.

— Обязательно. Мы еще поработаем вместе.

Игорь вернулся к своему столику, а «пантера» вновь смотрела на него призывным и мягким взглядом. Вечер продолжался еще около часа. Затем покинули ресторан, шумно и весело прощаясь на улице. Отар куда-то повез Свету, а Мила, нежно прижимаясь к Игорю и заглядывая ему в глаза, спросила своим волнующим голосом:

— К тебе?

— Конечно, — отозвался он, думая о словах Отара.

9

Вековечный дуб Каллистратыч, немного прихворнул, но болезнь его выражалась в том, что он стал меньше бубнить, а больше чавкать, поглощая огромное количество черного хлеба с солью.

— В нем — вся сила! — убеждал он Сабурова и Кононова, заехавших «на огонек». — Меня местные алканоиды спрашивают: чего это к тебе за генералы ходят? Это про вас. А я им: не генералы, а освободители трудового народа. Один будущий президент, другой — премьер-министр. А что бы вам, ребята, и впрямь не сойтись голова об голову и не пойти вместе? Вдвоем вы быстро правое дело сделаете. Смозгуете что и как. Пора тебе, Николай, кончать свои блуждания, чай, не монах-отшельник. Толстовец, что ли?

Сабуров с Кононовым посмеивались, слушая старика. Только он вновь начал чавкать, как они продолжили разговор.

— Сейчас миром управляют нефть и наркотики, — говорил Сабуров. — Но то и другое — до поры. С начала века изыскивается новая энергия, в семидесятых годах наши исследования положили под сукно. А это открытия, которые могут заменить нефть. Но никому не нужно — ни здесь, ни там. Более того, опасно. Такие финансовые империи рухнут! Ученых попросту убивали, а научные разработки исчезают. Будут ждать до тех пор, пока не исчерпают всю нефть. Еще лет тридцать-пятьдесят. И летающие тарелки мы уже делали, и многое другое. Торсионные поля? Да я сам был причастен к этим сверхзасеркреченным материалам, и массовое зомбирование, и распыление психотропных веществ в воздухе, в воде Ты покупаешь баночку кока-колы, а ведь один из составляющих ее элементов до сих пор хранится в строжайшей тайне, там, а Америке. Почему? Из-за конкуренции? Нет. Этот элемент — психофизическое воздействие на мозг, на подсознание. Я уж не говорю о двадцать пятом кадре Фишера, который пускают в телевизионных программах. Какой же во всем этом прогресс? Это демонизм чистейшей воды. То что хорошо для человечества — убрать, что плохо — распространять массово. — Так же и наркотики, — согласился Игорь. Тысячепроцентная прибыль, а прихлопывают только тех наркодельцов, которые пытаются отщипнуть от государственного пирога. Я бы вызвал все это черной магией на высшем уровне. Не даром все они повязаны друг с другом общими интересами. Даже ритуалами, о которых мы и не догадываемся.

— Верно. У нас вся верхушка КГБ была связана с ЦРУ, начиная с Андропова. А о Горбачеве и говорить нечего. Мелкая сошка, предатель, готовый любому американскому полковнику лизнуть сапог. Эх, жалко, что я его не пристрелил, когда нас, офицеров КГБ ему представляли и награждали. Пистолет бы я пронес, не думай. Но кто ж знал!

— Ничего бы не изменилось. Это куклы, которых можно слепить сколько угодно. А до кукловодов ни тебе, ни мне никогда не дотянуться.