|
.. - Вы же знаете, - улыбнулась она, - что богатой я никогда не буду. Не для того я родилась... Самое странное, что точно так же думал и Мегрэ. Глядя на Нину, не скажешь, что она когда-нибудь станет богатой. - Я провожу вас до площади Пигаль и там сяду на свой трамвай... Они - он высокий, грузный и она, выглядевшая почти девочкой рядом со своим спутником, не спеша шли к площади. - Если бы вы знали, как мне тяжело одной! К счастью, есть театр, репетиции, ожидание, что будет готово новое ревю... Она должна была делать два шага, чтобы успевать за Мегрэ, и потому почти бежала. Вдруг на углу улицы Пигаль она остановилась, а комиссар, нахмурив брови, процедил сквозь зубы: - Идиот! Однако разглядеть ничего было нельзя. Перед отелем "Пигаль" собралось несколько десятков человек. Полицейский, стоявший в дверях, пытался уговорить толпу разойтись. И стояла какая-то особая тишина, которая воцаряется на улице лишь тогда, когда происходит катастрофа. - Что-то случилось? - заикаясь, спросила Нина. - В моем отеле... - Ничего! Возвращайтесь к себе! - резко приказал Мегрэ. И она, оробев, ушла, а комиссар стал пробираться сквозь толпу к отелю. Он шел как таран. Женщины осыпали его оскорблениями. Полицейский сержант узнал комиссара и впустил в коридор. Полицейский комиссар квартала уже находился здесь и беседовал с портье, который вскричал, показывая пальцем на Мегрэ: - Вот он! Я узнал его. Полицейские обменялись рукопожатиями. Из маленького салона, выходившего в холл, слышались рыданья, стоны, какой-то неразборчивый шепот. - Как он это сделал? - спросил Мегрэ. - Девушка, что живет с ним, заявляет, будто он, очень спокойный, стоял у окна. Она одевалась. Он, посвистывая, смотрел на нее. Он перестал свистеть и сказал ей, что у нее хорошенькие ножки, но слишком худые икры. Потом опять принялся насвистывать. И вдруг свист прекратился. Ее встревожило какое-то ощущение пустоты. Его в комнате не было! - Ясно. Он никого не ранил, падая на тротуар? - Нет. Смерть наступила мгновенно. Перелом позвоночника в двух местах. Он открыл дверь салона, увидел лежащее на полу тело, прикрытое снятым с кровати одеялом. Селина, безжизненно сидящая в кресле, безостановочно всхлипывала, а полная женщина, хозяйка отеля или служанка, утешала ее. Мегрэ не поднял одеяла и даже не подошел к Селине. Постепенно толпа на улице Пигаль рассеялась. Мегрэ неторопливо поднимался по лестнице в доме на площади Вогезов, и по мере того, как он приближался к третьему этажу, его настроение портилось. Дверь в комнату старой Матильды была приоткрыта. Старуха, без сомнения, его подстерегала. Но он, пожав плечами, потянул шнурок, висевший перед дверью Мартенов. Во рту он держал трубку. Он хотел было спрятать ее в карман, но, снова пожав плечами, передумал. Из-за двери слышался звон пузырьков, смутный шепот. Голоса двух мужчин приближались к двери, и наконец она открылась. "Хорошо, доктор... Да, доктор... Спасибо, доктор". Совершенно подавленного Мартена, до сих пор не успевшего умыться, Мегрэ, как и утром, нашел в том же жалком виде. |
