— Мне кажется, что родители больше не шлепают малышей, — изрек Стенли. — Это противозаконно и… вообще.

— Мама всегда обещает, что отшлепает меня, но никогда не делает этого.

— Разумеется! — подтвердил Стенли. Этим и объяснялось, почему ребенок был так испорчен.

— Мама любит меня! — торжественно объявила девочка.

Стенли внимательно разглядывал большие карие глаза Альмы, ее очаровательную головку с копной кудрявых волос, пухлые ручки и ножки и чувствовал, как в сердце возникает странная ноющая боль. Альма была милой крошкой, ничего не скажешь. Нужно отдать ей должное.

Мужчина посмотрел на пол, на то, что это милое дитя учинило с помощью коробки яиц. Боже ты мой, вот так утро!

— О, что же это такое?

Стенли посмотрел через плечо на Люси, которая разглядывала на полу лужу разбитых яиц.

— Прошу прощения, мне очень неудобно!

— Нет проблем. Вместо яичницы у нас будут овсяные хлопья с молоком. И никакой готовки.

— Я сейчас уберу эту грязь, — пробормотала Люси.

— Это сделаю я, — возразил Стенли, — у тебя рука в гипсе. Ты нетрудоспособная!

— Что значит «способная»? — тут же задала вопрос Альма.

— Это значит, что твоя мама не может ничего делать своей сломанной рукой, — объяснил большой дядя ребенку. Обхватив рукой Альму за талию и осторожно обойдя разбитые яйца, он отнес ее в другой конец кухни и усадил на один из двух стоявших там стульев. Потом схватил кипу бумажных салфеток и стал собирать разлившееся месиво и скорлупу в ведро под мойкой.

— У тебя, должно быть, не собираются большие компании, — заметила Люси, устраиваясь на втором стуле.

Стенли сполоснул и вытер руки, взял миски из шкафа и с шумом брякнул их на стол. У него была только одна коробка хлопьев, и он стал делить их на три порции.

— Я не люблю такие хлопья! — заявила Альма.

— Это все, что у меня есть, — ответил хозяин дома.

— Я любою с изюмом! — настаивала девочка.

— Альма, дорогая! — взмолилась мать. — Не капризничай, ты не дома.

Малышка недовольно отодвинула от себя миску как раз в тот момент, когда Стенли начал наливать в нее молоко, и, конечно, оно разлилось по столу.

Стенли поставил пакет с молоком, крепясь из последних сил, чтобы не взорваться.

— Пришло время, когда мы должны поговорить серьезно, молодая леди! — обратился он к Альме.

— Я не люблю тебя! — снова объявила маленькая девочка, и ее подбородок задрожал, а глаза наполнились слезами.

— Мне казалось, что мы это уже решили, — тихо проговорил большой дядя. — Я тоже тебя не люблю!

— Альма!..

— Не вмешивайся, Люси, — прервал Стенли.

— Нет, буду! — воскликнула молодая женщина, вскочив со стула. Ее карие глаза сверкали. — Ты, по-видимому, забываешь, кто ты и кто мы.

— Я идиот! — простонал Стенли. — А вы вторглись в мою жизнь!

— Что значит «вторглись»? — последовал вопрос ребенка.

— Это значит, что мы нежеланные гости! — выпалила Люси прежде, чем Стенли смог возразить. — Мне кажется, что мы можем оградить вас и себя от кучи неприятных вещей, мистер… Я даже не знаю вашей фамилии. Приношу извинения, что мы нарушили ваше уединение. Если вы разрешите мне воспользоваться телефоном, я уверена, что Чарли Кинг будет готов приехать и забрать нас!

Стенли провел рукой по волосам, отбрасывая непослушную прядь со лба.