— Итани! И когда ты научишься думать наперед? Придется потерпеть. Если глава Дома Вилсинов даст тебе работу, а ты откажешься, второго случая не будет! Одними отказами не проживешь. Иногда надо и соглашаться — даже если не очень хочешь. Если потом это даст тебе то, что ты любишь.

Итани выбрался из кровати и встал. Лиат села. Итани потянулся, стоя к ней спиной, и в ее комнатке сделалось тесно. Стол, конторские книги, стопка брусков туши, листы вощеной бумаги, торчащие между ними бледными языками. Шкаф, где она хранила одежду — и игра мускулов на спине Итани в свете огонька свечи.

— Порой мне кажется, будто я говорю со статуей. Тебе уже двадцать. Мне пошло только семнадцатое лето, — резко сказала она. — Как получается, что я старше тебя?

— Может, ты меньше спишь, — мягко ответил Итани. Когда он обернулся, она увидела его улыбку. Он двигался грациозно, как зверь, а кожа его так туго облегала мышцы, что было заметно, как складывается каждое движение.

Итани присел у кровати, оперся на руки подбородком и заглянул ей в глаза.

— Милая, мы говорим об этом уже десятый раз и заканчиваем все тем же. Я знаю, что ты хочешь от меня большего…

— Я хочу, чтобы ты сам захотел от себя большего, Тани. Это не одно и то же.

Он принял просительную позу.

— Ты не хочешь, чтобы я оставался грузчиком — что ж, и я не намерен жить так всегда. Но мне за свою работу не стыдно, и я не стану менять ее на другую и худшую, если кто-то мне в будущем даст то, что, по их мнению, я должен хотеть. Когда я чего-нибудь захочу, будет иначе.

— Разве тебе больше нечего желать?

Он приподнялся, накрыл ее грудь ладонью и нежно поцеловал в губы. Под его весом Лиат сдвинулась к вороху из одежды и смятого полога. Затем она отвела голову, не дальше, чем на палец, и прошептала, касаясь его губами:

— Что это за ответ?

— Ты спросила о моих желаниях, — пробормотал он.

— А ты меня отвлек, лишь бы не отвечать.

— Разве?

Его рука скользнула по ее боку. У Лиат от прикосновения пробежали мурашки.

— Что «разве»?

— Разве я отвлекал тебя?

— Да, — ответила она.

В дверь постучали, всполошив их обоих. Итани спрыгнул с постели и, миг от мига мрачнея, принялся нашаривать свои холщовые штаны. Лиат завернулась в простыни, а на немой вопрос Итани озадаченно покачала головой. Стук повторился.

— Уже иду! — громко сказала она, чтобы было слышно под дождем. — Кто там?

— Эпани Дору, — прокричали из-за хлипкой двери. — Вилсин-тя велел спросить, не сможешь ли ты придти к нему. Ему нужно с тобой побеседовать.

— Конечно. Сейчас! Только переоденусь.

Итани, который уже обнаружил штаны, бросил ей одежду. Лиат натянула нижнюю рубаху, сгребла в охапку чистое верхнее платье из шкафа, и Итани помог ей застегнуться. У нее дрожали руки. Глава Дома Вилсинов вызвал ее для разговора, да еще во внерабочее время. Прежде такого не случалось!

— Мне пора возвращаться, — сказал Итани, пока Лиат собирала волосы в строгий пучок.

— Не уходи! Ну, пожалуйста, Тани. Дождись меня!

— Тебя могут и четверть свечи продержать, — сказал он. — Послушай: дождь все равно стихает. Я пойду.

И верно: дождь уже не шипел, как змея, а тихо шелестел. Как бы Лиат ни журила его, ей был знаком недобрый интерес со стороны вышестоящих. Она приняла было позу согласия, но тут же нарушила ее, бросившись Итани на грудь.

— Я завтра найду тебя, — сказала она.